|
В его силовом поле даже те, кто приходил поговорить о самых важных вещах, казалось, не замечали наших белых лиц напротив. Когда казалось, что мы всё же слегка навязчивы, мы поднимались на плоскую крышу храма и ходили по ней, пока не начинали чувствовать восходящий поток его энергии. Мы располагались прямо в этом потоке, и автоматически возникало состояние глубокой погружённости. Когда не были рядом с Кармапой, мы бродили по округе вместе с друзьями - Футом, Генералом, Нильсом Эббом и другими представителями нашего буйного поколения, шумно обрушиваясь на бесчисленные святые места, которыми полна долина. Ночи мы проводили в химически изменённых состояниях сознания и затем днём ходили вокруг великих ступ, вращая мимоходом молитвенные колёса, прямо как тибетцы, и чувствовали себя как дома со всем этим. Иногда нам удавалось проводить время с Ламой Чечу, получая его благословение и ощущая неотделимый от него глубокий покой. Серебряных дел мастер в Бодхе сделал коробочку наподобие тюбика для волос Кармапы. Мы с Ханной носили её по очереди через день. На теле, в том месте, где висела коробочка, всё так же чувствовалось жжение, и многие, кто её носил, говорили то'же самое. В один прекрасный весенний день мы узнали о том, что Кар-мапе пора уезжать. Из-за того что в нём нуждалось так много людей, он всё откладывал отъезд. В тот день мы встали очень рано и в густом, как гороховый суп, тумане, покрывавшем дно долины и достигавшем середины холма, прошли к Сваямбху. Поднявшись в комнату Кармапы через балкон с чёрного хода, мы, к нашему удивлению, увидели там Чинни Ламу. Он выглядел совершенно потерянным, и на нём был белый плащ, который Кармапа только что ему вручил. Интуиция подсказала нам, что это связано с очищением его поступка, и на следующий день очищение Чинни Ламы действительно началось. Вскоре об этом говорило иол-Непала. Когда Кармапа уезжал в аэропорт, за ним последовали сотни людей на самых разных видах транспорта, от тракторов до грузовых машин. Все были огорчены его отъездом, но если большинство людей тихо и скрыто переживало свою боль, то меня это огорчение делало недружелюбным. Логического объяснения этому не было. Всё шло, как мы хотели. Кармапа согласился с тем, что нам следует сначала побыть с Ламой Чечу, на чём мы настаивали вследствие нашей высокой самооценки. В конце концов, все были учениками Кармапы, а мы видели совсем не многих учеников Ламы Чечу. К тому же, мы полюбили Непал и могли теперь оставаться там и дальше. Кармапа сказал, что мы скоро увидимся, и всё равно разлука ощущалась нами так, будто мы лишались части своего тела. — 48 —
|