Видно, таким образом, что общество как носитель и выразитель нравственных норм более эффективно, чем отдельный индивид. В этом утверждении выразилось то особое отношение индийской мысли к духовному наследию, созданному древними коллективами — родовыми общинами. При этом, однако, не вполне ясно, какое же именно общество Радхакришнан считал эталоном нравственного поведения, идеальной референтной группой, с ценностями которой реальный индивид должен согласовывать свою деятельность. Мы склоняемся к предположению, что такой группой могла быть небольшая, замкнутая крестьянская община, ибо ни Индия в целом, ни какой-либо из ее регионов, ни религиозное сообщество, ни каста не способны стать универсальной референтной группой для всех индийцев (учитывая крайнюю этнорасовую и конфессиональную неоднородность населения страны[192]), не говоря уже об обитателях других стран, для которых референтные группы определяются по своим особенным признакам и иными методами. Этика у Радхакришнана имеет много общего с религией — и та, и другая имеют преимущественно сотериологические цели, различие же между ними состоит главным образом в методах. Метод этики очень близок к карма-йоге, как ее понимали Ауробиндо Гхош, Вивекананда и другие — деятельность личности не должна быть эгоцентрированной и не иметь целью достижение каких бы то ни было материальных или духовных благ данным индивидом. Однако такая незаинтересованность — лишь идеальная цель духовной деятельности человека, на самом же деле только освобожденная душа способна достичь такого мироотношения. Радхакришнан осознает, что свобода от морали — прерогатива человека, уже живущего духовной жизнью[193]. Такой человек, реализовав в себе Брахмана, не нуждается в том, чтобы как-то действовать (подразумевается: действовать эгоцентрированно), поэтому вся его активность есть проявление воли божьей, действующей через него, используя его как орудие. Для такого окончательно просветленного и обретшего полное и истинное знание индивида этических проблем уже не существует — они существуют только для тех, в ком еще силен покров конечного, облекающий бесконечную душу. В этом отношении Радхакришнан идет в русле философии XX века с ее углубленным интересом к человеку, к антропологической проблематике, – философии, постепенно пришедшей к выводу, что «человеческая подлинность – это не только нечто естественное или данное от рождения, это скорее всего тот предел, который достигается с трудом и в стремлении к вершине духовного совершенства, достигается при каждом постижении разумом той истины, под руководством которой воля стремится к благу и подчиняет ему все поведение личности»[194]. — 54 —
|