|
Клушка никак не может собрать свой выводок в облюбованный ею ящик из-под печенья. Вова помогает ей, выставив ладонь с овсом и присвистывая в свисток. Вовсе не обязательно подманивать кур традиционным «цып-цып», кошку — «кис-кис». Все животные отлично реагируют на свист, который они слышат с более далекого расстояния. Ребята с воспитателями остаются еще на улице. Я иду в кабинет. Мысленно перебираю события дня. В дверях появляется Мария Георгиевна, воспитательница Раджа. По выражению ее лица я догадываюсь: что-то случилось. Первая же фраза подтверждает мое предположение. — Альвин Валентинович! Не хотела вас огорчать… — Что случилось? — вырывается у меня. — Да не знаю, как и сказать. — Успокойтесь, говорите как получится, — намеренно тихо произношу я, мобилизуя собственную волю. — Позавчера Радж опять трюк выкинул, да я все не решалась вам рассказать… Встретив мой нетерпеливый взгляд, она продолжает Скороговоркой: — Стоило мне на минуту отойти за наглядным пособием, он такое натворил… — Да не тяните же! — взмолился я. В голове у меня проносились всевозможные варианты Раджиных проделок и бед. — Уши проколол, — выдыхает воспитательница. — Кому? — Себе! — Зачем? — Сережки повесил. — Сережки? — переспрашиваю я, замечая, что мое изумление доставляет ей удовольствие. Теперь, когда все страхи для нее позади, она в душе гордится своим неугомонным питомцем. — Ну, не сережки, а булавки. Взял в мастерской да прямо на уроке и проколол уши. Глянула на него, да так и обомлела! Он сидит довольный, и булавки с двух сторон из ушей торчат. Я ему: что ж ты сделал? А он улыбается лучезарно и жестом показывает, — мол, как у тебя, одинаково Только теперь я замечаю в ушах Марии Георгиевны красивые сережки и поражаюсь еще больше. Из нас двоих Радж первый их «увидел»! — И что же вы сделали? — Он сам булавки из ушей вытащил, я его в медпункт отвела. Там ему проколы обработали. Вот и все. Когда в класс вернулись, он мне такое сказал… Смешной! — Что же? — Ты, говорит, Мария, — трус, как заяц. — Давайте-ка его сюда. Через несколько минут в сопровождении Марии Георгиевны появляется встревоженный Радж. Он нащупывает стол и тянет к директорскому месту повернутую ладошкой вниз правую руку. Его рука встречает мои пальцы. Действительно, в мочках ушей виднеются красные точки, которые я не заметил утром. «Так вот почему он ко мне подлизывался со своими шуточками», — мелькает у меня догадка. — Ты зачем уши проколол? Радж пожимает плечами. — Ты же умереть мог! Булавки-то грязные! Радж молчит. — Больно было? — 18 —
|