|
– Ха! А как он считал? Он неправильно считал. Пять, а потом сразу семь, а нужно шесть. Иван Прокофьевич говорит серьезно: – Ну, положим, ты проверь. Сбив головы в кучу, все начинают снова считать гривенники. Оказывается, что их действительно десять. Иван Прокофьевич хохочет, откидывая массивное тело. Только Феня прикрыла рот и блестит глазами на дядю: она видела, как он метнул из-под бумажника дополнительный гривенник. Малыши начинают раскладывать мелочь в свои сложные деньгохранилища. Наступает очередь старших. Павлуша получает три рубля в шестидневку, Феня – пять рублей. Выдавая им деньги, Иван Прокофьевич спрашивает: – Вам хватает? Старшие кивают: хватает. – Пусть хватает. До первого января ставки изменению не подлежат. Вот если нам прибавят жалованья, тогда посмотрим, правда? На прибавку надеются не только Иван Прокофьевич, но и Феня с Павлушей. Павлуша учится в ФЗУ. Феня – в техникуме. Свои стипендии они отдают целиком в семейную кассу; это непреложный закон, в правильности которого ни у кого нет сомнений. После получки Иван Прокофьевич иногда говорит в семейном совете: – Приход: мое жалованье – 475, Павлушкино – 40, Фени – 65, итого 580. Теперь так: матери на хозяйство 270, ваши карманные 50, так? Во: 320, остается 260. Дальше. Бабушка в сторонке хрипит: – Я знаю, чего им хочется: навязло в зубах радио, четырехламповое какое-то. И в прошлом месяце все толковали про это радио. Говорят, двести рублей. Купить и купить! – Купить, – смеется Павлуша, – радио – это тебе культура или как? – Какая это культура? Кричит, хрипит, свистит, а деньги плати. Если культура не дура, купи себе ботинки и ходи, как картинка. А какие у Фени туфли? – Я подожду, – говорит Феня, – давайте купим радио. – И на ботинки хватит, – отзывается Иван Прокофьевич. – Верно, – орет Севка, – радио и ботинки, видишь, бабушка. И ходи, как картинка. Такие бюджетные совещания бывают у Пыжовых редко. Подобные проблемы затрагиваются у них по мере возникновения и решаются почти незаметно для глаза. Иван Прокофеьвич признает такой способ наилучшим: – Тот скажет, другой подскажет, смотришь, у кого-нибудь и правильно! А народ все понимающий – бухгалтерские дети. У Пыжовых было то хорошо, что они не стеснялись высказывать даже самые далекие желания и мечты, о немедленном удовлетворении которых нельзя было и думать. Четырехламповой приемник появился раньше всего в такой мечте. В такой же проекции возникли и санки для Севы, и другие предметы. О вещах более прозаических не нужно было и мечтать. Однажды Феня, возвратившись из техникума, просто сказала Павлуше: — 61 —
|