|
Настроение у всех повысилось, все были уверены, что дело предстоит нетрудное. Один Алеша не вполне разделял такой оптимизм: – Нельзя верить этим… проходящим. Он снялся потихоньку и побрел домой, а что у него за спиной, ему и дела нет. Сколько здесь прошло? Пятнадцать-двадцать человек. Пускай по другим дорогам – пять-шесть десятков. А остальные в городе. Не думаю, чтобы офицеры так легко спать пошли. Особенно Троицкий. Что-нибудь приготовлено. – Да что приготовлено? – спрашивал Насада. – Наверное, у них есть надежные взводы. И пулеметы кое-где поставлены. Без разведки идти нельзя. Задумались, потом поспорили. Наконец, согласились: чтобы никого не встревожить, послать разведку без оружия – просто себе люди идут: мало ли кому нужно быть в городе? А по главной улице лучше всего – с девчатами. Маруся и Варя пришли в восторг. Понравилось это и Алеше. Он решительно заявил: – Замечательно. Девчата – еще молодые воины, всего не увидят, а пойду с ними я. Богатырчук возразил: – Алеша, тебе не стоит, нарвешься на Троицкого. – Не нарвусь. Троицкий сейчас ужинает и речи говорит. А другим даже и понравилось. – Он, конечно, разведку сделает. А по вокзальной Степан пускай. Алеша быстро сбросил с себя ремни, шашку, шинель, стащил с Павла его старенький пиджачок, у кого-то с головы шапку, стал похож на мастерового. Револьвер сунул в карман пиджака. Богатырчук на это переодевание смотрел с сомнением: – Сапоги у тебя того… модные. И хромаешь все-таки. Троицкий тебя сразу узнает. Семен Максимович, пока Алеша собирался в поход, ничего не сказал, но когда Алеша с девчатами тронулись уже в путь, старик остановил его негромко: – Алексей! – Что, отец? – Не на прогулку идешь, а на дело. В случае не вернешься, кто старшим будет? – Как это «не вернусь». – Вот тут уже и я беспорядка не люблю. – По Красной гвардии старшим остается Павел, а по всему нашему фронту – Богатырчук, как и был. – Хорошо, иди. Алеша весело кивнул, обнял девчат за плечи. Двинулись по улице. Им крикнули вдогонку: – Он с девками и хромает меньше! До первого перекрестка они дошли спокойно и не встретили ни одного человека. Варя шла тревожно, все вытягивала голову вперед и все старалась показывать пальцем. Маруся была в радужном настроении, ее приводили в восторг и лицо Вари, и ее палец, и протесты Алеши против этого пальца. Алеша не возражал: так получалось даже естественнее. За первым перекрестком, где начинался собственно город, они встретили двух солдат без винтовок. Солдаты прошли молча, а когда прошли, один из них спросил: — 454 —
|