|
– Закон, Алексей! Слышишь, новый закон? Наверное он плохо расслышал: столкнулся с соседом башкой, заговорил, бросился назад, ухватил Алешу за рукав: – Мир объявили! Слышишь, Алеша, мир с немцами! – Да слышу. Чего ты танцуешь? – Да разве так слушают? Стоишь, как статуя! Алеша командирским взглядом смерил Степана: – А как нужно стоять? Первый наш закон! Стоять смирно нужно, а ты егозишь, как на ярмарке! – Не выходит смирно, Алеша! – Степан облапил его одной рукой, на них кругом зашикали, потом оглянулись, потом засмеялись, всем была известна крепкая дружба этих двух людей, и всем было приятно видеть их дружеское торжество. После митинга Алешу и Насаду пригласили на заседание только что организованного ревкома. Советская власть в городе сделала первые шаги. На улицах долго еще было людно и шумно. Даже и дыхание первых соседних морозов как будто смутилось: к вечеру стало тепло и душисто, ласковый воздух остановился под звездным небом. На улице у парка еще не зажигались фонари, по дороге домой люди сумерничали – разговаривали тихо, а громко только смеялись и перекрикивались между группами. На Кострому возвращались уставшими от событий, предвкушая, как дома будут рассказывать о Петрограде, о мире и о земле. Казалось людям, что за парком еще живут по-старому и еще не хорошо знают, как нужно жить с сегодняшнего дня. И как раз с Костромы, навстречу возвращавшимся потокам людей, из мрачного молчания парка начала просачиваться тревога. Сначала трудно было разобрать, откуда она идет. Кто-то впереди что-то услышал, кто-то встречный кому-то шепнул. В отдельных группах родились слова: – Да не может быть! – Давно стоят? – А почему в городе не знают? После митинга Красная гвардия разделилась на части, и у каждой было свое дело. Небольшие группы остались в городе для охраны отдельных пунктов. Алеша стоял на высоком ампирном крыльце отделения Государственного банка и смотрел на проходящую внизу публику. Он только что помирил свой красногвардейский патруль с нарядом милиции. Милиционеры очень обижались, что не доверяют им охрану банка, кричали: – А мы кто, по-вашему? Мы меньшевики, по-вашему? Начальником караула оставался старый Котляров, и его медвежья добрая ухватка помогла успокоить милиционеров. – Чего вы ерепенитесь? – сказал Котляров. – В такую ночь нужно всегда в компании! Как на пасху! Весь народ вместе. Часовые пускай себе стоят, а мы поговорим, чайку попьем, вы нам расскажете, мы вам расскажем. Не везде в караулах, расставленных в городе, были такие ладные начальники. Алеша решил еще раз обойти и проверить, все ли там благополучно. В два часа ночи его должен был сменить Павел Варавва. Полчаса тому назад он отправился на Кострому вместе с Ниной и Таней. — 438 —
|