|
Сверху спускаются Воргунов, Блюм, Троян. Воргунов . Десять тысяч лет будем жить, а от глупостей не избавимся. Для чего это встречать, парады разные. Приехали – ну и приехали. Блюм . Нельзя же, Петр Петрович, они же два месяца не были дома. Мы должны же их встретить, посмотреть… Воргунов . Все равно: если они мне станки поломают, головы пооткручиваю. Троян . Какая у них музыка… Никогда не работал с молодежью. Интересно. Блюм . Так интересно, Николай Павлович, знаете, как будто в книжке. Троян . Жизнь должна быть лучше книжки, Соломон Маркович. Троян . Я же и говорю: куда там книжки годятся. Одарюк . Звонили сейчас: два грузовика со станками отправлены. Воргунов . А не говорили, грузчики поехали? Одарюк . Грузчиков при станках нет. Спрашивали, кто разгрузит? Воргунов . Кто же разгрузит? Одарюк . Я сказал, коммунары подходят. Воргунов . Коммунары разгрузят? Это «вандереры». Каждый ящик сорок пудов. Одарюк . Ну, так что ж такое? Воргунов . Глупости, побьют… Ах, черт! Вышли. Сверху сбегает Вальченко. На верхней площадке остановились Дмитриевский и Григорьев. Григорьев . Хозяева приехали, Георгий Васильевич… Дмитриевский . Да, думали ли когда-нибудь, что будем служить беспризорным? А ведь в самом деле хозяева. Уличные дети, воришки, отбросы – хозяева. а ведь это, собственно говоря, красиво, Игорь Александрович. Григорьев . Я не такой эстет, чтобы в этом видеть красоту. Ведь их еще нужно переделывать. Перевоспитывать, все-таки это, наверное, звереныши. Дмитриевский . Ну что ж, переделаем… Вышли. Пробежали наружу уборщицы. Марш очень громко у самых дверей. Слышна команда, марш оборвался. Обрывки короткой речи. «Интернационал». Команда: «Под знамя смирно!» Знаменный салют. В тот момент, когда верхушка знамени показывается в дверях, салют прекращается. Команда: «Разойдись!» Шум. В вестибюль входят: Вера Донченко в красной повязке дежурного, держа руку в салюте, за нею со знаменем Гедзь и два коммунара-ассистента с винтовками. Донченко (опуская руку) . Ой-ой-ой, куда же теперь. Гедзь . И не прибрали. Донченко . Подождите здесь, я пойду посмотрю. (Убежала наверх.) 1-й ассистент . И в столовой не убрано. Гедзь . Честное слово, как им не стыдно? В двери по два, по три входят коммунары-музыканты с трубами, фанфарами. За ними коммунары. Отдельные голоса входящих : – Черт, насилу выбрался, завалили! – А то инженеры, видел? – И цветники наши пропали… – Ого, вот где порядок. – То станки здоровые. – А кто это толстый, сердитый такой? – Ой, Соломон Маркович, плачет, понимаешь. — 220 —
|