|
Вальченко . Автомобилем? Да. Крейцер . Ну, вот представьте себе: едете вы на авто. А впереди корова. Понимаете, корова? Ходит это перед фарами, стоит, мух отгоняет. Вы гудите, гудите, предупреждаете, требуете. А она ходит на вашей дороге, корова. И долго вы будете гудеть? Нет. Надо слезть с машины, взять палку и прогнать. Палкой. Торская (смеется) . Корова. Это очень правильно. Крейцер . Вот видите, девушка автомобилем управлять не умеет, а тоже говорит правильно. Вальченко . Если всем шоферам гоняться за коровами, погонщиком сделаешься. Крейцер . Боитесь потерять квалификацию? Чудаки. Ну, как дела, Николай Павлович? Троян . Да как вам сказать? Это верно, что коровы ходят перед фарами. Крейцер . Верно? Ну? Троян . Не умеем мы как-то… это самое… с палкой. Крейцер . Вы больше насчет убеждения, теплые слова: «товарищ корова», «будьте добры», «пропустите»… Троян . Не то, что убеждения, а так больше… помалкиваем. Коровы, знаете, тоже разные бывают. Крейцер . Иная боднет так, что и сам убежишь и машину бросишь? Троян . В этом роде. В этих вопросах теория познания еще многого не выяснила. Крейцер . Темные места есть? Троян (улыбается) . Да, имеются. Шоферу кажется, что это корова, а на поверку выходит – вовсе не корова, а какой-нибудь старший инспектор автомобильного движения. Крейцер (громко смеется, смеются и другие) . Вот вы и есть интеллигенты. Приедут коммунары, они вам покажут, как коров гонять. А где Дмитриевский, Воргунов? Троян . На заводе. Хотите пойти? Крейцер . Пойдем. Пойдемте, товарищ Вальченко. Крейцер, Троян, Вальченко, Торская занялись чертежами и деталями на столе Трояна. Григорьев . Надежда Николаевна, вы давно работаете в этой коммуне? Торская . Три года. Григорьев . Спасите мою душу! Это же ужасно. Торская . Ну что вы, чему вы так ужасаетесь? Торская усаживается на стул Вальченко. Григорьев . Молодая красивая женщина, сидите в этой дыре, с беспризорными, далеко от всякой культуры. Торская . В коммуне очень высокая культура. Григорьев . Спасите мою душу! А общество, театр? Торская . В театр мы ходим. Да еще как! Идут все коммунары с музыкой, в театре нас приветствуют. Весело и не страшно. Григорьев . Ведь здесь одичать можно, видеть перед собой только беспризорных… Торская . Забудьте вы о беспризорных. Среди них очень много хороших юношей и девушек, почти все рабфаковцы, комсомольцы… У меня много друзей. Григорьев . Уже не влюбились ли вы в какого-нибудь такого Ваську Подвокзального? Торская . А почему? Может быть, и влюбилась. Григорьев . Спасите мою душу, Надежда Николаевна, не может быть! — 213 —
|