|
Им вообще не следовало жить вместе. Если два бесчувственных человека решили создать семью, то жди беды. У меня до сих пор в ушах стоит: "Заткнись, помолчи, когда старшие говорят, отвечай только, когда тебя спрашивают". Но самое грустное происходило в Сочельник. Представьте себе следующую картину: поздний вечер, тишина, я спускаюсь почти на цыпочках но стерильно чистой лестнице в общую комнату, иду по сверкающим половицам и вижу, что для меня приготовлены роскошные подарки. Настроение классное, мать на какое-то время усмирила свой бурный темперамент (а то обычно не знаешь, чего от нее ждать), так что думаешь, что хотя бы на вечер ты забудешь, какой ты подонок; но вскоре я чувствую какое-то напряжение в воздухе и понимаю, что все закончится гадко. Мне хочется спеть рождественскую песню, и надо же - она сама просит меня об этом; я отнекиваюсь, говорю, что уже слишком взрослый для этого, а про себя думаю: "Детоубийца, оказывается, любит рождественские песни. С ума можно сойти!" Мать вручает мне подарки, она по-настоящему рада. Я тоже "рад", во всяком случае, стараюсь демонстрировать радость. Еда - куриный суп - уже готова. Через два часа приходит отец, он так долго работал и очень зол. Тут же бросает матери под ноги какой-то предмет домашнего обихода. Это, оказывается, подарок, и у матери от умиления даже слезы на глазах выступают. Отец бурчит что-то вроде "Счастливого Рождества!", садится за стол. "Ну что, идете?" - раздается его голос. Мы садимся к столу. Молча едим суп, к курице из супа даже не притрагиваемся. За столом мы не произносим ни единого слова. Тишину нарушает только тихое и непрерывное бормотание радио, которое уже включено несколько часов: "Надежда и вера дают нам силу и утешение в это трудное..." Наконец, отец встает и, как фельдфебель на плацу, выкрикивает: "Отлично! А чем мы займемся теперь?" "Ничем!" - орет мать и с плачем бежит на кухню. Я думаю: "Кто же так карает меня? Господь Бог или судьба?" Но ведь я знаю, что такого быть не должно, и мне вспоминается скетч, который я видел по телевизору. "Вам то же, что Вы брали в прошлом году, мадам?" - "Мне то же, что я беру каждый год, Джеймс!" Я спрашиваю отца тихонько: "Может быть, ты хоть посмотришь, что мы тебе подарили?" - "Нет!" - он сидит за столом, уставившись ничего не видящими глазами на скатерть. А ведь еще нет и восьми часов. Здесь мне делать больше нечего. Торопливо поднявшись к себе, я бегаю взад- вперед по комнате, а в голове вертится только одна мысль: "Может все-таки плюнуть на все и выброситься из окна?" Уж лучше умереть, чем и дальше терпеть такое. Почему моя жизнь - это сущий ад? Почему мне хочется умереть? Только потому, что я убийца? Но ведь это не объяснение: сегодня все было так же, как и каждый год под Рождество. Этот день всегда был самым отвратительным в году, и особенно это ощущение в последние годы перед тем, как я переехал жить в интернат. В этот день происходило все, действительно все плохое, что только можно было придумать. — 156 —
|