|
«Роли поменялись, Хозе», — усмехнулся он, опуская руки. «Как это, Дядюшка Джо?» «На этот раз я здесь, а ты — нет» «Как это?» «Очень просто: меня ты можешь видеть, а вот видишь ли ты себя самого? Где ты?» За разговором Дядюшка Джо согнул колени, приняв низкую стойку серфера, и развел руки, чтобы удерживать равновесие: его волосы развевались и вздымались на ветру, который потрескивал и свистел с неимоверной силой. «Так где же ты?» Я огляделся. Меня здесь не было, по крайней мере, моего тела. Где же я? Что происходит? Я что, сплю? Как я могу спать? Я снова взглянул на Дядюшку Джо. Как я могу смотреть? Что смотрит? Я развоплотился и превратился в бестелесное сознание? Я... умер? Откуда тогда берутся эти мысли? «Не знаю, Дядюшка Джо, — наконец с трудом выдавил я. Слова, которые я произносил, были скорее эхом, чем обычными звуками. — Мне кажется, что я здесь, но меня здесь нет. При этом ты-то как раз здесь: я тебя вижу. Но как же я могу тебя видеть, если я не вижу себя? Кто тогда видит? Что видит?» Дядюшка Джо согнулся от смеха пополам. Было очевидно, что он получает от всего происходящего огромное удовольствие. Меня не раздражало, что он смеялся надо мной, но я был совершенно сбит с толку. В то же время я не чувствовал себя плохо. Мало того, если бестелесное сознание вообще способно что-либо чувствовать, то оно чувствовало себя чертовски хорошо. Вот именно! Оно было мной! Я был чем-то вроде атмосферы вокруг Дядюшки Джо, и этой атмосфере было хорошо. Она была теплой, тропической, но иной... переливавшейся всеми цветами радуги. «Представь себе, сынок, — сказал Дядюшка Джо, вдоволь нахохотавшись, — что ты заслужил отпуск. Ты тяжело работал, особенно в Кампании оздоровления Земли. Но я знаю, что тебе хотелось приобрести более сознательный опыт земного погружения. Ну, вот ты, для разнообразия, здесь, в четвертом измерении, рядом со мной. Здесь мир, в котором я околачиваюсь. А твое тело сейчас спит наверху сладким младенческим сном». «Где это «наверху», Дядюшка Джо? Где мы?» «В центре Земли, малыш, там, куда ты всегда хотел попасть». В центре Земли! Аллилуйя! Я ощущал себя взорвавшейся звездой-гигантом. Мое сознание расширялось. Казалось, что я нахожусь в каком-то громадном кристалле. Да, в пространстве внутри кристалла, с парящими, движущимися гранями, более похожими на мембраны, чем на твердые стены: они трепетали и переливались всеми цветами радуги, двигаясь, как челнок в ткацком станке. Все дышало и пульсировало. Повсюду яркий блеск и жар; плотность, и при этом воздушность. Сквозь мембраны под разными углами быстрее молнии пролетали мощные потоки энергии, которые казались чем-то вроде звуков, и в то же самое время напоминали причудливо движущиеся процессии людей или других существ. — 67 —
|