|
Пример? Жан Клод Ожер, французский путешественник, который в начале 60-х годов нынешнего столетия исследовал Испанскую Сахару, однажды неподалеку от Тириса (Рио-де-Оро) как-то утром встретил небольшое стадо белых газелей, довольно быстро и близко промчавшихся мимо него. С удивлением он увидел среди стройных, грациозных светлых животных темную фигуру человека, легко бежавшего вместе со стремительными пугливыми козочками. Видение исчезло так же быстро, как и появилось. Ожер не поверил своим глазам, но перед ним находились явные следы доказательства виденного: на изрытом копытами песке четко различались отпечатки голых человеческих ног. Он решил последовать за стадом, следы привели его к крошечному оазису. Ожер осторожно приблизился к кустарнику и... почти лицом к лицу столкнулся с невысоким, чуть выше полутора метров ростом, юношей, скорее мальчиком, светлокожим и загорелым, с длинными прямыми прядями черных волос. От неожиданности юноша застыл на месте, а затем одним прыжком метнулся в заросли. Ожер разбил палатку близ оазиса и провел там около десяти дней. За это время он видел юношу-газель несколько раз. Поигрывая на крошечной арабской свирельке, он сумел пробудить у него интерес к себе, хотя тот никак не мог избавиться от настороженности и держался от ученого на почтительном расстоянии. Он заметил, что между юношей и газелями существовала какая-то система взаимосвязи, состоящая из знаков и односложных звуков. Однако время шло, пищевые запасы путешественника стали иссякать. Ожеру пришлось свернуть лагерь. Сколько вопросов сразу возникает под впечатлением такого сообщения! Как бы хотелось расспросить Ожера, не заметил ли он волос на теле? Восхититься примененной приманкой-свирелью. Уточнить знаки и звуки. Не обязательно «натягивать» встреченное на привычные нам характеристики. Но если это человек, воспитанный газелями, то это тоже может иметь прямое отношение к исследованиям становления человека и представляет значительную ценность. Европа — мощные руины человеческих знаний и представлений о нашем герое. Как верно полагал Б. Ф. Поршнев, размышляя о Европе, уместно начать с Греции и Рима. Ибо античные боги появились не на голом месте и тесто, из которого они вылеплены, было замешено на тех еще дрожжах! Поршнев первый счел их персонифицированными духами, населявшими в реалии поля, леса, рощи, все места у воды. В какой-то прекрасный миг, момент вдохновения из всех юнон, аполлонов, гераклов вдруг мощной волной человеческого интеллекта были рождены Юнона, Аполлон, Геракл. Общим же остались имена фавнов, сатиров, панов, сильванов, нимф. Их считали видимыми, но почти неуловимыми и... смертными. — 46 —
|