Внеземляне идут!

Как показали поставленные опыты, Неведомый Мир оказался не такой уж неуловимой штукой, какой он чудился ранее — до начала экспериментов. С помощью колдовства — манипулирования древними заговорами на "выкликание" — мне удалось в своё удовольствие потыкать, грубо говоря, в этот Мир пальцем. И в ответ на любопытствующие тычки он, грозный и таинственный, отзывался, реагировал, слал вести о себе.

Кровь бурлила в жилах, когда я ставил опыты. От результатов кружилась голова. За ними угадывались перспективы, которые я сам пока не в состоянии до конца осмыслить.

Впрочем, ясно понял одно — и это было важнейшим итогом моих опытов: контакт с Неведомым возможен по воле человека. Активной стороной контакта может-таки быть человек! Правда, это должен быть человек, который знает, каким условным стуком следует постучать в дверь Неведомого, чтобы её слегка приоткрыли с "той стороны".

Один из таких экспериментов (привожу вполне рядовой среди прочих пример) я поставил вечером 1 сентября 1991 года в стенах музыкальной школы в Ростове-на-Дону. Свидетелем происшедшего был заместитель директора школы Виталий Алексеенко, снимавший то, что я творил, на фотоплёнку.

Других людей в тот воскресный вечер в здании школы не было; очередной учебный год начинался в школе на следующий день.

В давние отроческие годы я получил музыкальное образование по классу виолончели. Игра на музыкальном инструменте сродни езде на велосипеде. Однажды научившись этому делу; потом разучиться нельзя. И хотя с той поры, когда я в последний раз играл на виолончели, прошло немало лет, стоило мне вновь взять инструмент в руки, как пальцы левой руки сами встали в нужную позицию на грифе, и звуки романтичного "Лебедя" Сен-Санса поплыли по комнате.

Тихая спокойная музыка, указывается в старинных русских книгах по колдовству, всегда способствует созданию соответствующего внутреннего настроя, благоприятного для "выкликания" гостей с "той стороны".

Полностью внутренне расслабившись, я сидел на стуле, играл по памяти "Лебедя" и вслух негромко произносил весьма сложный, между прочим, по текстовому рисунку заговор. Его текст начинался словами "На море-Окияне, на острове Буяне стоит дуб..." Виталий Алексеенко тем временем щёлкал затвором фотокамеры со вспышкой.

Внезапно он сдавленно охнул.

Я поднял голову и взглянул на него.

— Линия света! — громким шёпотом возвестил Виталий в ответ на мой вопрошающий взгляд.

— Какая линия? — удивился я, продолжая играть на виолончели.

Виталий сглотнул набежавшую слюну.

— Из окна сию секунду, — сообщил он с некоторой запинкой в голосе, — ударил тоненький лучик света. Своим концом он упирается сейчас в ваш левый висок.