|
В разгроме конфедератов решающую роль сыграл А. В. Суворов. После поражения вожди Барской конфедерации в августе 1772 г. бежали в Германию и Францию, где основали Генеральную конфедерацию. Почти 10 тысяч пленных конфедератов были отправлены во внутренние районы России. Около 7 тысяч конфедератов, в том числе их предводители — граф Потоцкий и А. Пулавский, находились в Казани. Пленные вожди конфедератов пользовались большими привилегиями. А. Пулавскому, например, для проживания был предоставлен дворец. После начала пугачевского восстания Екатерина II обещала конфедератам освободить их, если они примут участие в борьбе с повстанцами. Множество знатных шляхтичей–конфедератов добровольно выступили на стороне правительства. Иное дело — рядовые конфедераты. Ни от своих начальников, ни от русского правительства они ничего хорошего не видели и охотно вступали в ряды пугачевской армии. Это лишний раз подчеркивает глубоко социальный характер пугачевского движения. Показательно, что польский генерал–конфедерат С. К. Станиславский, перейдя на русскую службу, зверски расправлялся с солдатами–конфедератами, которые в той или иной форме проявляли симпатии к пугачевским повстанцам. Зимой 1773/74 г., когда «принцесса Елизавета» путешествовала по Европе, эмигрантские лидеры Генеральной конфедерации начали разрабатывать бредовые планы вторжения в Россию, стремясь использовать начавшуюся войну России с Турцией. План конфедератов предусматривал комбинированное наступление на Россию с трех–четырех сторон. Одну из главных ролей, по их расчетам, должен был сыграть Пугачев. Конфедераты планировали установить с ним связь через А. Пулавского, который какое?то время находился в лагере Пугачева. Но Пугачев и пугачевцы, как и всякие истинно русские люди, испытывали большую неприязнь и подозрительность к любым иностранцам, и Пулавский, ничего не добившись, отстал от пугачевцев. Никакой реальной почвы под планами конфедератов не было — эмигранты не имели ни сил, не средств, ни весомой международной поддержки. Зато в наличии была «законная наследница русского престола»… В свою очередь, самозванка, когда в Европу стали приходить известия о восстании Пугачева, развила бешеную активность. В 1774 г. она стала распускать слухи, что Пугачев — ее родной брат и действует с ней заодно. Затем она стала говорить, что это ее родной брат по отцу, «князь Разумовский», принял имя донского казака Пугачева и поднял восстание для возведения законной претендентки на русский престол. Но чем ближе ей казался российский престол, тем настойчивее она отделяла себя от родства с Пугачевым. В 1775 г. она уже заявляла английскому посланнику в Неаполе, что Пугачев не ее брат, а донской казак, получивший заботами ее матери императрицы Елизаветы Петровны «блестящее европейское образование». — 247 —
|