Тайная доктрина третьего рейха

В другом документе, докладе, зачитанном на коллегии ВЧК в 1921 году, значится, что следует «вербовать осведомителей по духовенству», связывая их с советской властью через «материальное заинтересовывание» и прочие методы, в том числе «через застращивание тюрьмой и лагерем»; чтобы он был «вечный раб ЧК, боящийся расконспирировать свою деятельность». Что исправно и делалось до падения советской власти, т. е. до конца XX века.

Пытки и казни инакомыслящих не были новым явлением в современной истории. Не были они новым явлением и в христианской истории, правда, при становлении христианства практика гонений и убийств была самой богатой. Репрессалии в прежние века получили юридическое обоснование; в XX веке юридический аспект под красный террор ввели и большевики своими декретами и положениями. Видать, не зря правосудие называют разменной монетой политики. Еще в 1578 г. некий испанский инквизитор заявил то, что в XX веке — слово в слово — могли бы произнести советские и нацистские каратели: «Мы должны помнить, что главная цель судебного процесса и казни не в том, чтобы спасти душу обвиняемого, а в том, чтобы добиться общественного блага и вселить страх в других».

Под юрисдикцию инквизиции попала различная ересь — от ислама до иудаизма. Причем, ересью было объявлено не только инакомыслие, но и древние основы европейской цивилизации, воспринимаемые нами как языческие. Стихийные бедствия, засуха, неурожай, наводнение, голод, чума и прочее уже не объяснялось естественными причинами, а было делом неких инфернальных сил. Даже припадки гнева и истерия могли свидетельствовать об «одержимости». А повивальные бабки и знахарки-лекарки попали в ряд опасных ведьм.

Там, куда проникала инквизиция, царили страх и паранойя, все — как было при большевиках с 1917 года в России; все — как началось с приходом Гитлера и его служб инквизиции — СС и гестапо.

Страшнее всего церковная инквизиция поработала на территории «старшей дочери Церкви» — во Франции, а также в Испании, Португалии и Германии. На территории этих и других стран мира сотни тысяч людей «стали жертвами спланированного и узаконенного церковью массового убийства». Под личиной христианского благочестия была возрождена древняя практика ритуального человеческого жертвоприношения. При этом всем известное аутодафе — наименование торжественного публичного процесса сожжения, для максимального скопления зрителей проводимого чаще в праздничные дни — означает всего лишь «auto de fe», то есть, акт веры. На этом фоне большевистские и нацистские концлагеря, и сожженные местными полицаями деревни-Хатыни выглядят всего лишь логическим продолжением дела веры.