|
И так как, похоже, ни религиозные распри, ни националисты из разных стран, ни пресловутый еврейский вопрос никогда не прекратятся, то можно здесь привести слова современного русского националиста/патриота Вл. Истархова: «Ну и, конечно, самая запретная и самая преследуемая тема — это причина и корень всех проблем. Это роль мирового еврейства в мировом историческом процессе. Все семьдесят лет советского коммунизма эта тема была самой запрещенной и самой преследуемой. Буквально на следующий день после захвата власти большевиками был введен в действие ленинский…закон «Об антисемитизме». Он полностью запрещал не только критику действий мирового еврейства, но и любое упоминание о фактах реальных деяний евреев. Этот звериный ленинский закон не имел никаких аналогов в мировой законодательной и юридической практике. При Сталине во времена так называемого государственного антисемитизма простое упоминание о роли евреев в революции 1917 года каралось в лучшем случае 25 годами ГУЛАГа. Сегодня раскрытие фактов чудовищных еврейских преступлений блокируется с помощью 282-й статьи Уголовного Кодекса РФ (возбуждение национальной, расовой или религиозной вражды)». Но задача автора, повторюсь, не в обличении пресловутого «мирового еврейства», не в «разжигании розни» и не в выяснении вопроса: кто виноват или кто оклеветан, а — где истоки мирового зла в виде революций и войн, несущих каждому из нас — будь ты немец, русский или еврей, — неисчислимые бедствия, что и показали события Второй мировой. Когда после встречи в январе 1925 года с ревностным католиком и председателем Баварской народной партии премьер-министром Хельдом недруги обвинили Адольфа Гитлера, что он ищет пути сближения с Римом , то тот не нашел ничего лучше, как пойти на реорганизацию всего движения, оставляя подле себя лишь не сомневающихся в правильности его единолично принятых решений. К тому времени фюрер, уже давно обогатившись опытом всевозможных учений, заполонивших город Вену и все немецкое общество, выработал основы своей программы, своего «цельного миросозерцания », которое «никогда не согласится делить свое влияние с другим миросозерцанием». Он уже готовился вести до конца «истребительную борьбу против старого, чтобы приступить затем всерьез к строительству нового». И вновь — в соответствии с большевистской манифестной догматикой: «Весь мир насилья мы разрушим /До основанья. А затем /Мы наш, мы новый мир построим, /Кто был ничем, тот станет всем». Большевистское, а впоследствии и нацистское строительство цельного мировоззрения в рамках отдельно взятого государства на долгие годы стало парадигмой массового сознания, конкурируя в этом плане с воздействием религиозным. — 120 —
|