Сверхъестественное. Боги и демоны эволюции

Короче говоря, как отмечает Льюис-Вильямс, именно эти галлюцинации, "ассоциирующиеся с чувством покалывания и режущей боли", нашли свое отражение — как графическое, так и метафорическое — в образах раненых людей из Южной Африки и Юго-Западной Европы [309]. Конечно же, трудно не согласиться с тем, что в доисторическом рисунке бушменов сан (провинция Фри Стейт), описанном нами в пятой главе, оказалось зафиксировано именно это чувство, ассоциирующееся со стрелами или шипами, торчащими из живота. Вот что пишет по этому поводу Дэвид Льюис-Вильямс:

Фигура человека пронзена и окружена множеством коротких линий, которые явно носят "нереалистичный" характер… Эти линии могут представлять "болезнетворные стрелы" или же мистические шипы. Но поскольку человек изображен вне какого-либо контекста, трудно сказать, несут ли эти "стрелы" болезнь или же могущество [310].

Рисунок сан: фигура раненого человека, провинция Фри Стейт

У нас нет ни контекста, ни этнографических материалов, которые помогли бы нам с расшифровкой образа европейских раненых людей. Однако мы можем быть уверены в том, что культурная среда, в которой творили первобытные художники, оказала безусловное влияние на трактовку их собственных галлюцинаций.

Тот факт, что люди эпохи палеолита были охотниками, активно использовавшими стрелы, — отмечает Льюис-Вильямс, — позволяет предположить, что их истолкование универсальных соматических ощущений, характерных для измененных состояний сознания, должно иметь значительное сходство стой интерпретацией, которую распространили на этот феномен шаманы сан, хиваро и североамериканских индейцев.

Раненый человек из Пеш-Мерль

Два основополагающих фактора — универсальный характер человеческой нервной системы и охотничье-собирательский уклад первобытного общества — служат несомненной предпосылкой того, что художники Куньяка и Пеш-Мерль должны были испытывать в состоянии транса все те же колюще-режущие ощущения, которые они воплотили затем в образе копий и стрел. Иными словами, хоть все эти линии и могут представлять копья, не следует путать их с тем оружием, которое применялось в повседневной жизни. Скорее, мы имеем дело с отражением духовного опыта [311].

Смерть и возрождение

Совершенно очевидно, что "духовный опыт", о котором говорит здесь Льюис-Вильямс — это не что иное, как галлюцинации, наблюдаемые в состоянии глубокого транса. Эти парящие видения, путешествия в духовные измерения, териантропические трансформации, а также встречи с чудовищами и сверхъестественными существами являются неотъемлемой составляющей нейропсихологического багажа, который включает в том числе и болезненные физические ощущения, которые легко интерпретировать как уколы, укусы или удары копьями и стрелами.