|
«Полигон Пенемюнде прекратил свою деятельность в 1945 году, но ракеты, ревевшие когда‑то над тихой рекой Пене, продолжали реветь в другом месте – над водами Рио‑Гранде, уже по другую сторону Атлантики», – заключает свое расследование американский историк Вилли Лей. Ну а что же в это время делали советские специалисты? Поняв в ходе военных действий, что только созданием систем залпового огня возможности ракетной техники отнюдь не исчерпываются, наши специалисты по указанию свыше кинулись нагонять упущенное. Из заключения был выпущен С. П. Королев и другие конструкторы, имевшие некогда отношение к РНИИ. И вот специалисты, имевшие отношение к радиоэлектронике, ракетной технике, ядерной физике в составе специальных бригад были направлены в конце войны на территорию разгромленной Германии для поисков и вывоза в СССР всего более‑менее ценного. Оказался в такой командировке и известный наш специалист в области ракетно‑космической техники, впоследствии один из ближайших соратников Королева, Борис Евсеевич Черток. Вот как он описывал свои впечатления от такой командировки. «Показательно, что когда мы после войны начали воспроизводить технику „ФАУ‑2“ и разрабатывать свои новые ракеты, то убедились, что такое давно изобретенное человечеством устройство, как электрическое многоконтактное реле, умеет делать в нашей стране только один ленинградский завод „Красная заря“. В Германии только у фирмы „Телефункен“ было три подобных завода и по меньшей мере два у „Сименса“. Это одна из причин, по которой, несмотря на непрерывные бомбардировки, которым союзная авиация подвергала немецкие города, выпуск вооружения не падал, а непрерывно возрастал вплоть до середины 1944 года». Казалось бы, мелочь – маленькое реле – но как много от него зависело… Что же тогда говорить о более значительных вещах?.. «В Пенемюнде я прилетел 1 июня, – рассказывал Черток. – Измерительное приборное богатство, которое я собрал в Берлине, и необходимость его доставки в Москву не позволили увидеть этот легендарный ракетный центр сразу же после вступления туда войск 2‑го Белорусского фронта. Но нет худа без добра. Удалось организовать из Берлина в Пенемюнде специальный рейс нашего „Бостона“ В‑25, и моим попутчиком был Вениамин Смирнов, с которым в Берлине мы работали в тесном взаимодействии. Ну какие же в самом деле интересные коллизии вдруг вытворяет история! Советские специалисты в офицерских чинах летят из Берлина 1945 года, где только 20 дней назад подписан акт о безоговорочной капитуляции гитлеровской Германии, летят на американском бомбардировщике, который ведет летчик, испытывавший первый советский ракетный самолет БИ‑1. — 97 —
|