|
Так, принцип множества милетской школы философов опровергался принципом единства элеатов. Непрерывное движение в миропостроении Гераклита отрицалось Зеноном, который доказывал невозможность движения вообще. Бесконечно делимые гомеомерии Анаксагора не воспринимались сторонниками атомической концепции строения материи. Для Фалеса Земля плоска и неподвижна, а Пифагор воспринимал ее как движущийся шар. Те же Фалес, Анаксагор, Анаксимен, Левкипп, Демокрит совершенно по-разному трактовали начало сущего. Споры, обвинения в ошибках, публичные разбирательства и злословие друг над другом в своих трудах, даже изгнание из родных мест и казни - все это имело место во времена становления античной философии и науки. Но было и другое, может быть, главное... Демократический климат, который был создан в Древней Греции, свобода личности, возможность свободного выражения идей порождали такую атмосферу безудержного полета мысли, такую раскованность сознания, какой потом не наблюдалось более двух тысячелетий, закрепощенных то религиозными, то научно-мировоззренческими, то идеологическими догмами. Не в этом ли разгадка так называемого "греческого чуда"? То, о чем лишь мечтают наши современники, то, чего в подавляющем большинстве лишены были предшествующие поколения ученых, в Древней Элладе необъяснимым образом процветало и давало щедрые плоды. Ведь в попытках дать всеобъемлющую картину мира, в попытках противопоставить свои идеи другим мыслителям, наилучшим образом обосновать и подкрепить их, авторы искали и находили яркие и эффектные доводы, аргументы, тезисы, включали такие глубины сознания, что результатом нередко становилось прозрение. Но даже если выдвинутые принципы оказывались нежизнеспособными, то все равно наука обогащалась хотя бы за счет изощренной игры ума и парадоксальных способов доказательств. Мысль все равно делала шаг вперед если не в постижении природы, то в совершенствовании самой себя. В наши дни, пытаясь разорвать догмы господствующей парадигмы, мы силимся провозгласить, отстоять принципы свободного иррационального мышления, ввести некую "методологию риска", которая, по выражению доктора философских наук А.К. Сухотина, обеспечила бы "режим полной, ничем не скованной свободы мысли, ибо если человек не свободен в мысли, то где ему еще обрести свободу. Для ученого не может быть ни запретных зон, ни запретных методов, он должен смело обращаться к любым явлениям, проигрывать любые варианты объяснений, сколь бы ни квалифицировались они абсурдными". 55 Пока в должной мере этого нет. Мы закабалены условностями, традициями, устаревшими парадигмальными установками, но именно эти недостижимые качества - диалектический динамизм античной науки, стремление к системному осмыслению накопленного материала, бесстрашие идей - составляли отличительную особенность античной мысли, обеспечивали ее прорыв на передний край современного познания. — 18 —
|