|
Все это, однако, дает основание предполагать, что тамплиеры оказались более уязвимы, чем ордена, склонные к конформизму. Военные, финансовые, а порой и политические функции ордена привлекали в него таких людей, которые вряд ли вписались бы в братство, члены которого проводят время в созерцательности и прилежных занятиях научными изысканиями. Желание соответствовать идеалам основателей ордена заставляло его членов жить жизнью весьма активной, да иного пути они просто и не искали. Тогда как некоторые действия цистерцианцев или францисканцев к началу XIV в. вряд ли встретили бы одобрение у основателей этих орденов, да и сами братья в этот период уже, разумеется, далеко не всегда следовали духу своих Уставов, в целом ордена по‑прежнему выполняли в обществе достаточно важные функции, служа отдушиной для тех, кому раздумья, знания и благородное служение обществу представлялись важнее всего остального4. Однако существование ордена тамплиеров вне крестовых походов было бы попросту неоправданным, ибо лишалось своего основного смысла, того внутреннего стержня, который помогал братству преодолевать все трудности и надеяться на возможную грядущую реформацию ордена. В этом смысле стремление госпитальеров и тевтонцев создать новые рыцарские ветви своих орденов было, похоже, более разумным, чем, возможно, полагали даже они сами. Внутренняя организация ордена тамплиеров в этот период усиливала риск его упадка, особенно в странах Запада, ибо описи, составленные в 1307‑1308 гг., свидетельствуют, что тамплиеры редко жили в достаточно крупных монашеских общинах, где могли бы строго соблюдать устав и обряды послушания. Многие приорства тамплиеров на Западе были весьма малы и включали всего двух‑трех братьев — что, должно быть, подталкивало их к сближению с местным светским окружением, причем порой до такой степени, что становилось трудно отличить тех, кто вроде бы являлся монахами, от их соседей‑мирян. Проблемы, которые проистекали из этого, ярко иллюстрирует одно из обвинений, весьма успешно применявшихся во время следствия: некоторые из братьев просто понятия не имели о богословской теории Святых таинств и о том, что отпущение грехов мирянами недопустимо. Изменения, произошедшие в отношении церкви к этим вопросам с начала XII в., капелланам непременно следовало бы разъяснить всем остальным братьям, однако, похоже, этого не произошло. Сходными причинами объясняется и укоренившееся мнение, что духовная жизнь ордена в начале XIV в. уже претерпевала кризис, тогда как многие другие ордена переживали период расцвета. Вполне возможно, орден тамплиеров действительно не слишком привлекал священнослужителей, обладавших талантами и амбициями, ибо ордена, подобные цистерцианцам и доминиканцам, для такой категории людей, разумеется, подходили значительно лучше. Священник, питающий надежды сделать какую‑то карьеру, скорее всего, вообще не мог рассматривать службу в ордене тамплиеров как завидное место в рамках церковной иерархии; возможно, неприязнь других орденов, а также белого духовенства мешала дальнейшему продвижению капелланов братства по службе, во всяком случае, мало кто из них стали прелатами Святой церкви. — 223 —
|