|
– Ну, знаете, такого на Ангаре еще не находили! – восторженно проговорил Дроздов, рассматривая непонятный предмет. – Надо сейчас же позвать коллег, может, они что объяснят?! Скоро на краю раскопа столпились ученые. Дроздов обвел всех взглядом и торжествующе, как факир, снял кору с бронзового предмета. В напряженном молчании специалисты самых разных археологических направлений взирали на неожиданно возникшую находку. – Это могила шамана, – объявил Николай Иванович с гордостью. – Вглядитесь в изображенного в круге человечка: на его голове как будто шапка с рогами. А это, как известно, отличительный шаманский знак… – По обычаю, шаманов хоронили в дуплах деревьев, – возразил Анатолий Кузнецов. – Стремились упрятать умершего подальше от глаз соплеменников. – Верно, – согласился Дроздов. – Но данный обычай характерен для сравнительно близкого к нам времени, как и для современных коренных народностей Сибири. В прошлом у йих могли существовать также и тайные погребальные комплексы, куда простым смертным приходить воспрещалось. Мне кажется, что мы сейчас находимся в таком таинственном месте – на могиле шамана. – Взгляните на изображение лица одной из фигурок, – сказал кто‑то из державших в руках талисман. – Похоже, это маска. А вот рядом, смотрите лежат проколки, наконечники стрел, украшения. Надо, Николай Иванович, получше раскопать захоронение, чтобы картина была вполне ясной. – Посмотрите вокруг, – раздался голос Руслана Васильевского, – на окрестных скалах могут быть неизвестные писаницы. Место это действительно таинственное. Рисунки вполне могли быть хотя бы вон на том склоне, – и он показал на поросшую соснами гору, называемую Седло, самую высокую во всем течении Ангары. – Надо думать, шаманы не случайно выбирали место для своего святилища. – Постойте, – воскликнул Дроздов. – Рисунок в круге мне очень напоминает известную манзинскую писаницу – большую наскальную композицию, находящуюся на берегу Ангары километрах в ста ниже по течению. Есть что‑то общее в принципе схематического изображения человека. Не сомневаюсь, что те наскальные росписи создавались во времена жизни этого молодого шамана. – А когда сделаны манзинские писаницы? – допытывался я у археологов. – И когда произвели это захоронение, в каком веке? И почти каждый из них, подержав в руках забавных бронзовых человечков, не спешил с ответом. – Без анализа, вот так сразу, можно говорить только приблизительно, – отвечали мне. – От пятого века до нашей эры и до седьмого или восьмого нашей эры. Но не позднее тысячи лет назад. Не позднее. — 76 —
|