|
Так впервые было широко оповещено о загадочном феномене, получившем позднее название "чертово кладбище". Эти места будто бы нарочно находятся сравнительно недалеко от того, где произошла страшная тунгусская катастрофа… И вот я в Кежме – старинном русском поселке на берегу величавой в этих местах Ангары, рассказывал журналист. Главная сельская улица тянется вдоль берега километра на три. За церковью‑клубом – пустой книжный магазин, а еще дальше деревянный мост через Кежемку, которая тут же впадает в Ангару. Дальше дорога сворачивает в тайгу. Что ж, выходит, не миновать мне сельского исполкома, местной власти, которая обязана знать все. Через несколько минут я уже стучался в дверь с табличкой "Председатель исполкома Николай Николаевич Верещагин". Хозяин кабинета выбирается из‑за стола, жмет мне руку и предлагает располагаться. Я сразу начинаю: – Быть может, несерьезной покажется вам интересующая нас тема, но она волнует множество людей. Где‑то в ваших краях, говорят, есть место, которое называется "чертовым кладбищем" или иногда "гиблым местом". Вы знаете об этом? Верещагин уверенно кивнул. Он встал, подошел к окну и задумчиво посмотрел на Ангару, на лежащий посреди реки зеленый остров, где паслись бог весть как перебравшиеся туда коровы. – Я ведь родился в этих местах, – оторвался от созерцания председатель исполкома. – И конечно, история эта мне известна. Такое место в тайге есть. Где‑то в районе реки Ковы, впадающей в Ангару. Сам я "чертову поляну" не видел, но много раз слышал рассказы тех, кто охотился поблизости от нее. По словам Верещагина, впервые о "гиблом месте" узнали в Кежме в конце 30‑х годов. Старый охотник – родной дед соседки Николая Николаевича некой Тамары Сергеевны Симутиной – как‑то рассказал родным о загадочном случае, происшедшем с ним в тайге на реке Кове или ее притоке Какамбаре… На зимовье Рожковых, в глухом недоступном месте, за много верст от последней на Кове деревушки Карамышево, взял да и пропал бык. Как он там оказался? Оказывается, местные люди в прошлом не боялись ходить через тайгу и даже по ведомым им тропам умудрялись перегонять скот. Пролегал в тех местах так называемый Червянский тракт – лесная дорога, по которой можно было выбраться на север к Ангаре и дальше в верховья Лены. Сибиряки нередко гоняли стада этим трудным путем, доставляя его для продажи на приисках. Лето 1938 года выдалось на редкость сухим. Русла многих таежных речек в такую несусветную жару мгновенно пересыхают, и пастухи, сокращая путь, нередко гоняли скот прямо по камням. Добравшись таким образом до зимовья, пастухи остановились на ночлег, а скотину отпустили пастись. Понятно: далеко от жилья домашнее животное не уйдет – боится. А когда наутро пастухи бросились сгонять стадо, одного быка недосчитались. Обшарили прибрежные заросли, немного углубились в дикую тайгу. И вдруг увидели нечто страшное – черную, будто выжженную по кругу поляну и на ней мертвого быка. Шкура его была опалена. Собаки при виде мертвечины зарычали, но на поляну не пошли. — 69 —
|