|
в них виднелись математические знаки. По сообщениям не связанных между собой очевидцев сначала это было нечто напоминающее математический символ "больше", затем знаки шли в определенном порядке: два знака, интервал, еще два, интер- вал, четыре знака, интервал, еще два, интервал, и шесть знаков вместе. В неко- торых квадратах отчетливо проступали цифры - двойки и семерки. Что это было - послание другого разума или просто причуды природы? В данном случае ответить сложно. Но есть другие факты, в которых явно просмат- риваются попытки вступить с нами в контакт. Взять, к примеру, все тот же пол- тергейст. Ведь чудеса "шумного духа" буквально вынуждают нас заметить себя, иногда весьма чутко реагируя на малейшие желания очевидцев происходящего: сту- ком отвечают на вопросы, по мысленной просьбе двигают предметы... И это уже не назовешь проделками подсознания, ведь происходят вполне реальные события, ко- торые фиксирует не только человек, но и техника. Впрочем, феномен полтергейста слишком сложен, чтобы определенно знать, что аб- солютно все события происходят наяву. Как, например, объяснить фигуру "черно- го человека", которого нередко видят перед самым началом аномальных проявле- ний? Ученые как-то обходят стороной этот вопрос. Ведь, действительно, что об- щего между "странным человеком в черном", с которым очевидец столкнулся на лестнице или который за день до этого "ошибся дверью", и "взбесившейся ме- белью", которая вскоре начинает разгуливать по квартире? Но очевидцы, в доме которых приключился полтергейст, упорно настаивают на связи этих двух событий, подчеркивая, что "черный человек" произвел на них неизгладимое и, как правило, гнетущее впечатление. Можно было бы не заострять внимание на этом факте, но вспомните, как Пушкин описывает последние дни жизни Моцарта. К гениальному музыканту пришел "таин- ственный гость в черном" и заказал Реквием! Мне день и ночь покоя не дает Мой черный человек. За мною всюду Как тень он гонится. Вот и теперь Мне кажется, он с нами... А знаменитое стихотворение Есенина: Черный человек На кровать ко мне садится, — 140 —
|