|
Китая. Вознамерившись сделать китайскую столицу своим временным штабом, Бадмаев стал посылать отсюда экипированные партии для подготовки "присоединения Китая к России". Итак, все шло блестяще, но... министр финансов опять отказался выдать Бадмаеву новую, запрошенную им, ссуду. Встретив противодействие со стороны Витте, Бадмаев обратился к нему в декабре 1896 года с письмом, в котором отстаивал мысль, что государи, независимо от министров, могут принимать самостоятельные решения: "При постоянном столкновении с лучшими людьми государства у государя могут возникать самостоятельные взгляды на дела, которыми будут все руководствоваться, и никто не может сказать, чье влияние преобладало в данном случае. Если бы государь был обыкновенный смертный, то поддался бы влиянию распускаемых слухов о том, что он живет вашим умом и непременно постарался бы удалить вас; но так как он смертный необыкновенный, то он не боится вашего абсолютного влияния". Настаивая на необходимости поддержать его планы, беззастенчивый империалист Бадмаев спрашивает не без ехидства более рассудительного империалиста Витте: "Маньчжурская дорога разве не результат вмешательства России в японско-китайские дела при вашем энергичном содействии?" А поскольку и маньчжурская дорога - уже вмешательство, то почему бы не вмешиваться и далее? Так рассуждает Бадмаев и тут же выпрашивает новую субсидию в два миллиона рублей. Однако новой крупной ссуды Бадмаев - очевидно, "благодаря" Витте - не добился; выданные ему ранее деньги пропали безвозвратно, торговый дом "Бадмаев и К°" прогорел - и авантюристская затея тибетского врача на Востоке должна была прерваться. Такова, в общих чертах, история предпринятой Бадмаевым авантюры. — 28 —
|