Неведомое

Каролина Бешли.

В Соверне

(Письмо 72)

XXXVI. Лично сам я не испытывал никаких телепатических явлений. Но на днях, когда у меня в доме говорили о ваших научных исследованиях, одна особа, безусловно достойная доверия, рассказала, что, находясь возле умирающей матери, она перед самым моментом ее кончины случайно разлила в ее комнате одеколон. В тот же час сестра рассказчицы, находившаяся на расстоянии 30 миль, ощутила вдруг уверенность в смерти матери и совершенно ясно услышала запах одеколона, хотя у нее под рукой ничего подобного не было. Эта дама знала о серьезной болезни своей матери.

Актав Марэ,

бывший старшина адвокатского

сословия в Руане

(Письмо 80)

XXXVII. Вот рассказ, слышанный мною от маркизы N лет пять назад, когда я был воспитателем ее сына.

Однажды маркиза обедала в гостях у своих знакомых в Париже. Общество было многочисленное и веселое. Представьте себе, какой поднялся переполох, когда одна барышня из присутствующих, громко вскрикнув, откинулась на спинку стула в слезах. Все бросились к ней. «Там! Вот там!» - говорила она, показывая на стеклянную дверь столовой. «Мне сейчас явилась моя мать, она умерла!» Тщетно старались успокоить молодую девушку, отогнать от нее эту печальную мысль.

Тяжелое впечатление овладело всем обществом. Минут двадцать спустя раздался звонок, и явившаяся прислуга попросила немедленно вызвать м-ль X, потому что у нее в доме случилось несчастье. Мать ее внезапно скончалась.

Р. Лемуасон,

преподаватель в коллеже. Вира

(Письмо 94)

XXXVIII. Отец мой, родившийся в 1805 г. в Сен-Ло-д'Урвиль (деп. Ламанша), воспитывался в семинарии, в 12 километрах от дома. Он был любимым сыном моего деда, который оставил ему наследства на целую четверть больше, по сравнению с другими своими детьми,- да и к счастью, потому что второй его сын очень скоро промотал отцовское состояние. Немудрено, что мой дед, умирая почти неожиданно (как все умирают в нашей семье), подумал об отсутствующем любимом сыне.

Эта мысль умирающего, очевидно, перенеслась ночью через расстояние в 12 километров, отделявшее его от сына; в два часа ночи мальчик ясно увидал отца, звавшего его к своему смертному одру. Мальчик разбудил настоятеля и умолял отпустить его домой.