Неведомое

«Часть детства я провел в Лиможе у старого дяди, очень баловавшего меня,- я звал его дедушкой. Мы жили во втором этаже, а внизу помещался ресторан. Сознаюсь к стыду своему, что я часто забавлялся насчет содержателя этого заведения. Между прочими глупыми шутками я иногда проделывал следующую. Вбегая к нему в кухню, я кричал: «Дядя Гара, дедушка вас зовет!» Добряк бросал свои кастрюли и поднимался наверх, а там я встречал его хохотом. Разумеется, он сердился и ворчал, спускаясь с лестницы, но его угрозы не пугали меня. Однако я предусмотрительно избегал попадаться ему под руку.

В хорошую погоду мы часто ходили гулять по Тулузской дороге. Однажды майским вечером в 1851 году, между шестью и семью часами пополудни (я могу точно определить время, потому что мои воспоминания еще очень свежи) мы вышли, по обыкновению, на прогулку. Мой дядя, встретив г-жу Равель, дочь трактирщика, вступил с ней в разговор.

- Ну, как здоровье отца?

- Плохо, мосье Шаброль.

- Не зайти ли мне? (Мой дядя был доктор.)

- Не стоит, мосье Шаброль. Мой бедный отец помирает.

Затем мы пошли дальше, мой дядя очень расстроенный, а я - радуясь, что вырвался на воздух. Очутившись на бульваре Кордери, я покатил свой обруч и сам побежал за ним. Я нарочно сообщаю эти подробности, вовсе для меня не лестные, чтобы показать состояние своего духа: мое сердце и мозг были равно свободны от всяких забот и, признаюсь откровенно, я оставался совершенно равнодушным к участи несчастного трактирщика. Недалеко от Нового моста Тулузская дорога разветвляется: одна из ветвей ведет к площади ратуши, другая - к городской площади.

Добежав до этого места, я круто остановился, потому что увидел Гара, спокойно идущего мне навстречу, посреди дороги. В два прыжка я бросился к дяде.

- Дедушка,- сказал я,- а ведь старик-то Гара встал. Вон он идет в нескольких шагах.

- Что ты говоришь? - отвечал дядя, побледнев как полотно.

- Сущую правду, дедушка. Ведь это наверное Гара. Смотрите, вон он в своем бумажном колпаке, в синей блузе и с палкой. А вот теперь он начинает кашлять.

- Подойди сюда,- проговорил дядя.

Я подошел как можно ближе, чтобы не попасться под руку трактирщику, который при виде меня сделал движение довольно угрожающего свойства. Дядя сказал мне: «Вернемся домой».

Я побежал вперед. Дома мне объявили, что Гара умер пять минут тому назад, как раз столько понадобилось времени, чтобы добежать до дому. Я пустился бегом сообщить дяде печальную новость; он вздрогнул, но не проговорил ни слова.