|
плавала у входа, предупреждая меня. И я заплыл внутрь, отыскивая раковины покрупнее, и пухи схватил меня за руку, разорвал ее на куски, ты видишь, что от нее осталось. Но я был отомщен: как только кровь хлынула из ужасной раны, огромная акула метнулась мимо меня и в мгновение ока перекусила пухи надвое. Потом мако подплыла осторожно ко мне. Я ухватился рукой за ее плавник, и она вытащила меня, полуживого, на поверхность. Спроси у старейшин, и они подтвердят, что я говорю правду". В 1905 году Мапуи, как лучший среди ловцов, впервые отправился в Папеэте на люгере, везущем жемчужины. Он смотрел на порт, широко раскрыв глаза. Китайские магазинчики на пристани ломились от товаров, в ресторанах подавали еду, о существовании которой он и не подозревал, в барах гремела музыка Щ танцевали подвыпившие мужчины и женщины, на тер-j ритории дворца правителя давались концерты, ровно в полночь слышалась стрельба старой пушки на холме позади Папеэте, а по воскресным дням, когда на прогулку выезжали семьи местной знати, городок заполняли тысячи повозок. Он впервые попробовал джин, от чего с ним случилась жуткая тошнота; встретился с местными проститутками, некоторые были так 504 ны его крепким сложением и мужскими качествами, что предлагали содержать его. Но всему приходит конец. Деньги, которые он получил за свою долю жемчуга, испарились. Он остался без куска хлеба под открытым небом. Если бы не встретил ныряльщика с Туамоту в порту, его бы посадили за решетку как бродягу. Мапуи узнал, что некоторые ловцы жемчуга, застрявшие на Таити, ныряют за углем, рассыпанным во время погрузки или разгрузки. Он присоединился к ним, продавая свой "улов" китайцам - владельцам магазинчиков за ничтожные суммы. Для Мапуи, лучшего ловца жемчуга на Туамоту, было унизительным опускаться на дно грязной лагуны Папеэте, усеянное разбитыми бутылками. Ныряльщики за углем находились в отчаянном положении, и среди них шла жестокая борьба за добычу. — 449 —
|