|
приноравливая к новым временам. Я позвала хозяйку, возившуюся у грядок. На мой голос ответил лай подбегающей к калитке собаки, очень напоминающей мою Биту. Следом за ней шла женщина, которая, как потом выяснилось, была невесткой купивших у нас дом людей. Услышав, кто я и чем вызван мой визит, женщина доброжелательно водила меня по дому, по двору, показывая, что появилось нового, а что сохранилось со старых времен. Ощущение доброжелательности усиливалось поведением собаки, которая радовалась мне, как родной. Потом мы зашли в дом, и хозяйка стала меня угощать деревенскими разносолами. Собака была все время рядом, лежала под столом, прижавшись к моим ногам. И хозяйка, заметив это, сказала: "Вы, наверное, очень хороший человек, если Нора (так звали собаку) не отходит от вас ни на шаг. Вообщето она от людей старается держаться подальше - обидели ее сильно..." И рассказала историю. Как-то под вечер года два назад она выбежала из дому на дикий визг собаки. В кустах около дома билась обваренная кипятком собака. Как она попала к ним - до сих пор неизвестно, но ей оказали помощь, выходили ее, имя дали и у себя оставили. Год почти с ней возились, дочка 14-летняя опеку над ней взяла. Теперь они неразлей водой. Дверь скрипнула. Вошла молоденькая девушка. "Аннушка", - представила ее мать. "Здравствуй, тезка!" - сказала я. Собака бросилась к ней, обняла ее ноги. А когда Аннушка сидела за столом, Нора время от времени по-пластунски переползала от ее ног к моим и обратно. Я уходила из теперь уже чужого дома, как из своего. Нора бегала от калитки ко мне, от меня до калитки несколько раз. В последний раз забежала вперед, села передо мной и стала лаять, как. будто что-то объясняла. "Иди, Вита! - сказала я. - Живи в том доме, где родилась. Дом менять нельзя". И собака, в последнии раз лизнув мне руку, убежала. Теперь — 360 —
|