|
застыла. Меня тоже как кирпичом по голове тюкнуло, и лицо, наверное, я сотворила еще то! Но уже черс^ секунду поняла - Кеша заговорил! Не в силах произнести ни слова, я только протянула руку, указывая на телевизор, на котором сид^л попугай. Польщенный вниманием, он шумно встряхнулся, гордо оглядел новый вариант финальной сцены "Ревизора" и внятно повторил: "Голосуй за Жирика!" Что было потом - описать трудно. Соревнуясь в остроумии и фактически визжа от восторга, вся семья - от мала до велика - обсуждала с Keuicii его политические взгляды. Были предприняты все усилия, чтобы спровоцировать его выступить на "бис" и записать на пленку. Но, то ли обидевшись на наши шуточки, то ли решив, что мы еще не созрели для серьезного политического диалога, попугай замолчал. С тех пор Кеша не произнес ни одного слова. Мы до сих пор гадаем: почему он тогда сказал именно эти слова? Мы вообще не обсуждали Владимира Вольфовича! Правда, брат припоминает, что в какой-то момент в его речах проскакивало это имя, но не уверен, что звучало оно так фамильярно. Другой вариант: Кеша мог услышать его по телевизору в каком-нибудь очередном журналистском пасквиле. Но то, что он заговорил единственный раз, и то, что точно в соответствующий момент он вспомнил именно эти два слова и соединил их, - событие невероятное! Каждый проголосовал, за кого хотел. Бабушка и я это мероприятие проигнорировали. А может быть, зря? Во всяком случае, я для себя решила: если перед новыми выборами Кеша снова заговорит, я проголосую за того, кого подскажет попугай Поскольку в этой главе авторы писем не раз склонялись к версии телепатии - как варианту того самого искомого "шестого" чувства, то предлагаю еще одно письмо-курьез, присланное мне из г. Ульяновска Владимиром Ж. Тм"мты Летним вечером на одной из приволжских баз отдыха на веранде над самой рекой сидела веселая компания. Пили пиво, ели шашлыки. А нас ели комары. И не просто ели - жрали. Гудящая туча кружила над столом, не — 239 —
|