|
Существует и ещё один провоцирующий фактор, ещё более «нематериальный», чем одиночество, и один из самых человечных. Я имею в виду грех, вернее, чувство греха во всех его многообразных и богатых проявлениях. Ведь совершённый нами грех оказывает на нас намного более сложное и мощное влияние, чем мы думаем. Да и опасение совершить грех влияет на нас ничуть не меньше. Чувство греха оказалось фактором, спровоцировавшим вспышку полтергейста в доме Х.Кэррингтона, одного из самых опытных парапсихологов США. Причём носителем оказался сам Кэррингтон. Полтергейст начался после того, как умерла его подруга. Но он, ничего не зная об этом, однажды почему-то захотел позвонить ей. До этого он почти год не виделся с ней. Ему сказали, что она умерла днём раньше. Кэррингтон стал укорять себя за то, что не позвонил ей раньше. Вскоре он стал ощущать в своей квартире чьё-то присутствие. Ошибиться он не мог. Это странное вторжение чего-то чуждого длилось три дня. Затем начались стуки в стены, по полу, по мебели. Иногда они были очень громкими… Ранее, описывая начало и особенности развития отдельных случаев полтергейста, я, когда это было возможно, отмечал и провоцирующие вспышку факторы. В большинстве случаев это были события странного или пугающего характера, нередко угрозы что-то такое «сделать». Об одном таком случае недавно рассказала А.Гусева из Череповца (альманах «Не может быть», № 5 за 1991 год): — Я вам опишу случай, который нам рассказывала наша мать, очевидец. Она родилась в 1882 году, а случай был в деревне Дмитровке Егорьевского района Московской области. У соседа было два сына, оба женатые, и он решил отделить старшего. Тому показалось обидно, и он, уходя, сказал отцу: «Я тебе сделаю». И сделал. Вот как всё это было: в скором времени по сеням, в горнице, по двору такой был шум, словно табун лошадей мчится. Что привезут из города к празднику — глядишь, всё разбросано, перемешано… А бумаги нарвут — где только «они» её брали. А сам хозяин — дедушка Иудей — просто голодный ходил. У нас в деревне ели из общей чашки, все едят, а у него из ложки всё летит в воздух. Пригласили священника отслужить молебен, принесли иконы, поставили на лавки. Не успели оглянуться, как иконы оказались под лавкой. Священник начал молебен, а в него полетело полено, дьякон стал кропить помещение — на него кинуло шубу. Детей лет четырёх-пяти «они» подбрасывали под потолок, и те падали на пол. Их спрашивали: «Ушиблись?» А они отвечают: мол, нет, нам не больно. Моей матери тогда было лет 10–12. Наберут они с подружками ягод и хотят угостить дедушку Иудея, а он отвечает: «Мне нельзя». Девчонки говорят: от нас-де можно, и дают ягод. А они из его руки летят в воздух… Приехали из Москвы учёные, один и говорит: «Тебе, дед, надо к врачу, полечиться». Не успел сказать, как в него полено полетело, потом во второго, в третьего. И дрова, что интересно, летели торцом в них. Больше они не показывались. Всё это было на глазах моей матери. А как старик умер — всё стихло. — 257 —
|