|
Я поздоровался, выдвинул стул и сел за стол. Рядом то же самое сделал Лёшка. Неделю назад я попросил его познакомить меня с кем-нибудь из лидеров криминальных группировок. А то неловко как-то получается: сколько лет пишу о них, а живьём никогда не видел. И вот час назад Лёшка позвонил и сказал: «У меня тут встреча с одним корифаном... Если есть время — поехали...». Я всё бросил и стал одеваться. — А ты хто? — спросил бандит, глядя на меня исподлобья. — Журналист, — ответил Лёшка. Я поморщился и сказал: — Давно уже этим не занимаюсь. — А шо такое? — спросил бритоголовый. — Журналистика у нас сдохла. Я теперь так — беллетрист. — Погоди, — сказал он. — Я вчера киоск видел. Там этих газет и журналов — хоть жопой ешь. Пришлось объяснить. — Журналистика — это когда издание и журналист имеют свою точку зрения и могут её отстаивать. А сейчас есть только пиар, чёрный пиар и мелкотемье. — И чем ты занимаешься? — Книжки пишу. — Много издал? — Две. И ещё десяток рукописей, как говорится в столе. — А что так? — Дорого. — Дорого — это сколько? — Я сказал, и он искренне удивился: — Всего-то? — У нас разные доходы. Мне надо полгода не есть и не пить, чтобы издать книгу. Он сунул руку в карман, проворчав: — Ну так издай ещё парочку... — Не надо, — сказал я. — Сам заработаю. — Гордый, значит... Молодец... А чё приехал тогда? — Впечатлений набраться. Никогда живьём оргпреступность не видел. — Твоё счастье, что не видел, — заметил он. — Вот только — ну какая я оргпреступность? Я просто деловой человек. — Автомат не относится к аксессуарам деловых людей. — Какой автомат? — удивился он. Я кивнул. — Да он же пневматический, это игрушка... Я, разумеется, видел, что у автомата не один рожок, а два: они были скреплены изолентой по обыкновению воинов-интернационалистов, прошедших Афганистан. Но сказать ничего не успел. На улице, со стороны фасада, послышался какой-то шум. Тут же в кармане бритоголового заиграла «Мурка». — Алё? — сказал он, поднеся мобильник к уху. Услышанное его взбесило. — Как это — пришёл?! — заорал он. — Он же жмурик!.. И Колян видел?.. Да вы там что, уроды, с конопли на героин перешли?.. Я щас приду — обоим трендюлей навешаю!.. Он сунул трубку в карман, недовольно поморщился и буркнул: — Вот же мудачьё никчёмное... — Кто пришёл-то? — спросил я. — Да ерунда это всё. Мертвяки не оживают. — Сегодня полнолуние. — Ну и что? — В полнолуние всякая фигня случается. Лунатики ходят по карнизам, люди-оборотни трансформируются в волков... Почему бы и мертвецам не оживать? — Такого по жизни не бывает, — ворчливо заметил бритоголовый. — 36 —
|