|
И он шагнул к двери, ведущей из полутёмного подвала на двор. Двигаясь как сомнамбула, наша дама молча занялась тем, чем и было предложено ей заняться. Когда она приблизилась к одному из шкафов и, споткнувшись, схватилась ненароком за его дверцу... Да, вы правильно догадались. Дверца распахнулась, и с верхней полки пошатнувшегося шкафа полетели, посыпались на голову дамы те самые пустяковые безделицы, про которые толковала ей вчерашним вечером Наталья Белова. Одна из безделиц, изготовленных ориентировочно в начале нашего века, — чугунная отливка, кстати, прелестнейшая, лица Плачущего Пана, мифологического персонажа — стоит сейчас на книжной полке в моём доме. Стоит как вещественное доказательство сбывшегося пророчества. ...В тот зимний вечер, с упоминании о котором я начал эту главу, мы с Веловой и Бавыкиным поставили серию экспериментов по форсированному зондажу будущего. Самым примечательным в серии было то, что следом за Натальей и Дмитрием я сам отправился на разведку в будущее. Я решил опробовать их технологию "ныряний в завтра" на себе. И результат не замедлил себя ждать. Получилось! Не так, впрочем, "чисто" и "технично", как у названных поисковиков, но тем не менее. Сказать, что я был озадачен, — значит ничего не сказать. Перед моим внутренним взором пошли, поехали, понеслись вереницей цветные картинки, будто бы некие невидимые киномеханики показывали мне "кино из ниоткуда". Картинки были туманными, нечёткими, однако они всё же были. В жизни со мной ничего подобного никогда не происходило! — Ничего удивительного, — успокоила меня Наталья Белова. — Если во время фотосъёмки иных контактных экспериментов, которые вы, Алексей, постоянно ставите, фотоаппарат регулярно фиксирует вокруг вас какие-то световые поля, мерцания, то это значит лишь одно. Вы, как и я, и Дмитрий, умеете "включаться" в информационный обмен с Неведомым Миром. Что ж, допустим. Увы, я не смог в дальнейшем перейти к методической опытной работе в этом направлении, используя в качестве лабораторной мыши самого себя. После первого же эксперимента, несмотря на психологическую и экстрасенсорную поддержку Веловой и Бавыкина, мне стало плохо. По-настоящему, понимаете ли, плохо. А это значит одно — мой персональный канал связи с грядущим "фонит". Он, видимо, сильно зашлакован, а, может быть, и не зашлакован. Может быть, деле совсем-совсем в другом. Может быть, на исправное функционирование непосредственно моего транстемпорального канала просто наложен некий запрет свыше. Десантируя своё психическое "я" в будущее, автор этих строк занимается, стало быть, решительно не своим делом. О чём ему и дают понять из Неведомого Мира. Грубо говоря, в ответ на его попытки межвременных рейдов шарахают по макушке так, что глаза лезут на лоб от боли. — 36 —
|