Развертывающееся значение

Теперь вы можете взглянуть на некоторые из утверждений, приписываемые Христу, вроде «Я есть путь, истина и жизнь». Трудно увидеть, как такое можно было утверждать в той грамматике. Видите, если бы он утверждал это лично, ему пришлось бы сказать: «Я путь истина и жизнь». Если бы он сказал «Я есть», то он употребил бы имя Бога, правильно? Там нет глагола «есть». Значит, это в равной степени значило бы «Бог есть путь, истина и жизнь». И точно так же: «Прежде Адама Я есть», -- кажется, не имеет смысла как личное и индивидуальное, но «Прежде всех миров еhуеh, что означает Бог, есть». «Прежде Адама Бог есть». Дело в том, что это было переведено на греческий как «Я есть», возможно -- неправильно. Так могло случиться. Так же, как мы обсуждали неправильный перевод с греческого на латынь слов metanoia, «покаяние», и hamartia, «промах, грех». Это показывает, какая на нас ответственность даже в такой простой работе, как перевод. В некоторых случаях это приводит к очень большим последствиям -- неправилъно перевести.

?: Когда мы говорим об «Я есть», я есть «я», об уровне «Я есть» или «Я есть» как определенном понятии, то это снова приводит нас к состоянию попадания в цель или промаха; и я испытывал ощущение «я» в попадании или в направлении попадания, и там есть нечто, что я определяю как возможность меня, которую я заполняю, двигаясь вперед, и мне кажется... То, что вы говорите... Это для меня на краю.

БОМ: Да. Эти две вещи идут вместе в том смысле, что когда мы попадаем в цель, то принимаем участие в этой целой вещи, а когда мы промахиваемся, то вовлекаем сюда какое-то смятение. Кажется, что попадать в цель по поводу «Я есть» -- очень важно каким-то символическим образом. Вот откуда, возможно, начинаются все беды эгоизма -- с того, что мы промахиваемся в том, что касается «Я есть» -- мы не придаем этому внимания.

Как-то на днях мы обсуждали легенду об Адаме и Еве и говорили, что Адам откусил от плода с древа познания, включавшего в себя познание добра и зла; и мы говорили, что здесь что-то должно быть не так. Из познания пришло все это техническое знание и т.д., но оно включало знание добра и зла. Теперь мы говорим, что зло -- это просто результат промаха. Следовательно, любое разделение добра и зла само по себе -- промах, верно? И откусывание от древа познания, от которого и возможным стало различение -- в применении к добру и злу -- возможно, и было значением этой легенды.

?: Различение без суждения не обязательно означает фрагментацию.

БОМ: Нет. Но в этом может быть незначимое или неверное различение. Оно утверждало бы, что добро и зло противоположны, а следовательно -- взаимосвязаны. А попадание и промах -- противоположны?