Самосознающая вселенная. Как сознание создает материальный мир

Пожалуй, из всех культур самые обширные исследования внутреннего творчества были проведены в Восточной Индии. Одно из их открытий, которое теперь подтверждается наукой, — это связь внутреннего творчества с развитием. Индуистские исследователи внутреннего творчества обрисовали четыре периода его развития:

1. Брахмачарья (что буквально означает «безбрачие») — период обучения и развития эго (включая начальное приобщение к духовности), охватывающий детство и юность.

2. Гархастха (что буквально означает «жизнь домохозяина») — период жизни в мире с эго-тождественностью и наслаждения горько-сладкими плодами мира.

3. Банапрастха (что буквально означает «жизнь в лесу») — период самопознания и культивации пробуждения буддхи.

4. Санньяса (что буквально означает «отречение») — период развития на уровне буддхи, ведущий к самоотречению и превосхождению всякой двойственности, всех различных побуждений и, таким образом, к освобождению.

Сегодняшняя парадигма психологии, как правило, признает только первые два из этих уровней развития. Однако немногие исследователи — в особенности, Эрик Эриксон, Карл Роджерс и Абрахам Маслоу — предложили более широкий контекст для развития человеческого существа.

Также заслуживает внимания идея кризиса или перехода в середине жизни, получившая популярность в 1970-е гг. Очевидно, эта формулировка касалась многих людей, о чем свидетельствует следующая шутка: священник, пастор и рэбби спорили о том, с какого момента начинается человеческая жизнь. Священник давал стандартный ответ: «Жизнь начинается в момент зачатия». Пастор уклонялся от прямого ответа: «Быть может, жизнь начинается через двадцать дней, или около того?» Наконец, рэбби сказал: «Жизнь начинается, когда уходят твои дети и умирает твоя собака».

В следующей главе я буду исследовать идею пробуждения буддхи в свете идеалистической литературы и догадок, изложенных в этой книге. Дальнейшее развитие на уровне буддхи, ведущее к свободе, которая в индуизме называется мокша, а в буддизме — нирвана, носит чрезвычайно эзотерический характер и выходит за рамки данной книги[84].

ГЛАВА 17. ПРОБУЖДЕНИЕ БУДДХИ

В одной из Упанишад есть такие многозначительные строки:

Две птички, которые неразлучны и известны под одним и тем же именем, сидят рядом на одном и том же дереве. Одна из них ест сладкий плод; другая смотрит, но не ест.

Это красивая метафора для двух концов спектра самости; на одном конце мы имеем классическое эго, на другом — квантовый атман. В нашем эго мы едим сладкий (и горький) плод мирских удовольствий и забываем о своей квантовой модальности, которая придает смысл нашему существованию. Мы экстериоризируем себя в локальных стремлениях и теряемся в обычных дихотомиях мира — удовольствии и боли, успехе и неудаче, добре и зле. Мы мало обращаем внимание на возможности, доступные нам в нашей внутренней нелокальной связи, за исключением, пожалуй, редких случаев творчества и супружеской любви. Чем старше мы становимся, тем больше увязаем в привычном образе жизни. Как изменить этот образ действий и развивать индивидуальную программу взрослого развития?