|
– Что-то холодно, – сказал швед. – Да, пробирает! В окна глядела ночь. Почвы почти не было видно. Небесный свод простирался кругом. Свод – черный, с бесчисленным множеством немигающих звезд. Земли, т. е. месяца, не было видно. Чувствовалась беспомощность, грусть и даже страх. На горизонте неясно обрисовывались темные зубчатые массы. Выше их – неисчислимая серебряная россыпь звезд. – А ведь мы находимся на неведомой людям половине Луны, где никогда не светил месяц, т. е. наша Земля, – пояснил Иванов. – Да! – подтвердил швед. – Но здесь светит, конечно, Солнце, и мы его дождемся… – Разумеется! И тогда увидим местность, никем еще не виденную с Земли. – Но скоро ли восход? Мы замерзнем, если эта ночь продолжится несколько часов, – заметил швед. – Солнце должно скоро появиться, – ответил русский. – Вон, видите, в той стороне что-то на горизонте как будто светлеет! Это утренняя заря… – Как заря! – удивился швед. – На Луне нет атмосферы, значит не может быть и зари… – Может быть, редкая атмосфера и есть, но не она производит этот свет на востоке. Горы, освещенные солнцем, отражают свой свет на не освещенные еще вершины. Эти – распределяют свет дальше и т. д. Так и получается особая лунная заря, очень слабая, не похожая на земную… – Смотрите, как усилился свет зари, пока мы говорили, – заметил швед, невольно поглядев в окно… – А все-таки страшно холодно… не пустить ли в действие электрическую печь? – Ну что же, поверните кнопку, – сказал русский. – Это еще ничего! – продолжал он. – Холод проникает к нам очень медленно благодаря окружающей пустоте и блестящей двойной поверхности ракеты. Она великолепно отражает лучи тепла и не выпускает их из ракеты: ни в это звездное пространство, ни на лунную почву. – Погодите! Что это там блестит на востоке? – воскликнул швед. – Осветилась вершина горы непосредственным солнечным светом, – спокойно ответил русский. – Значит, сейчас появится и Солнце… – Ну нет! Вы забыли, что сутки на Луне в 30 раз дольше, чем на Земле. Во столько же раз медленнее и восход. – Да, да! Я совершенно это упустил из виду: если мы на экваторе Луны, то восход будет продолжаться ровно 60 минут. – Совершенно верно, – подтвердил Иванов, – так как на земном экваторе восход продолжается две минуты… Стало теплее от пущенной в ход печи; настроение стало благодушнее… Вон засветилась другая вершина, вот две зараз… Можно было кругом уже кое-что различать… Огней при спуске на Луну не зажигали, хотя и пробовали зажечь… но окружающий мрак стал еще ужаснее, и их поэтому потушили: все-таки из темноты были видны родные узоры созвездий: та же Медведица, тот же Орион с своим ярким Сириусом, тот же Млечный Путь тянулся от одного края неба к другому. Это ободряло и давало возможность хоть что-нибудь видеть. К черному же своду они давно привыкли… — 173 —
|