|
То же самое произошло сл многими другими идеями, например, с идеей 'эволюции', как еЈ понимает 'научное' мышление. Она ничему не соответствовала и ничего не выражала. В мире реальностей для неЈ не оказалось места. Я понял, что могу определять, какие идеи являются живыми и какие - мЈртвыми: мЈртвые идеи не выражались иероглифами, а оставались словами. Я обнаружил, что в обычном человеческом мышлении имеется огромное количество таких мЈртвых идей. Кроме уже упомянутых, к мЈртвым идеям принадлежали все так называемые социальные теории. Они просто не существовали. За ними скрывались только слова и никакой реальности; точно также идея 'справедливости' (понятая в обчном смысле 'компенсации' или 'воздаяния') оказалась в высшей степени мЈртвой. Одна вещь не может компенсировать другую, один акт насилия не разрушит результаты другого акта насилия. Вместе с тем, идея справедливости в смысле 'стремления к общему благу' также оказалась мЈртвой. Вообще говоря, с этой идеей связано крупное недоразумение. Она предполагает, что вещь может существовать сама по себе и быть 'несправедливой', т.е. противоречить какому-то закону; но в реальном мире всЈ составляет единство, в нЈм нет двух таких вещей, которые бы противоречили друг другу. Есть единственное различие: между живыми и мЈртвыми вещами. Но как раз это различие мы не понимаем, и выразить эту идею нашим языком, как бы мы ни старались, вряд ли удастся. ВсЈ это отдельные примеры. Фактически же все идеи и понятия, которыми живут люди, оказались несуществующими. С глубоким изумлением я убедился в том, что лишь очень немногие идеи соответствуют реальным фактам., т.е. существуют. Мы живЈм в совершенно нереальном, фиктивном мире, спорим о несуществующих идеях, преследуем несуществующие цели, изобретаем всЈ, даже самих себя. Но, с другой стороны, в противоположность мЈртвым идеям, которые не существовали нигде, являлись и живые идеи, непрерывно встречающиеся вновь и вновь во всЈм, о чЈм я в то время размышлял, что узнавал или понимал. Во-первых, существовала идея триады, или троицы, которая входила во всЈ. Затем весьма важное место занимала и многое могла объяснить идея четырЈх элементов: огня, воздуха, воды и земли. Эта идея была реальной, и во время экспериментов я понимал, как она входит во всЈ и соединяется со всем благодаря триаде. Но в обычном состоянии связь и значение этих двух идей от меня ускользали. Далее, существовала идея причины и следствия. Как я уже упоминал, в иероглифах эта идея выражалась весьма определЈнным образом; но она никоим образом не была связана с идеей 'перевоплощения' и относилась исключительно к обычной земной жизни. — 272 —
|