Новая наука о жизни

Механистическая теория должна попытаться объяс­нить развитие через физические или химические взаи­модействия между частями эмбриона. Дриш утверждает, что факт регуляции делает любую такую машиноподобную систему непостижимой, потому что она смогла со­хранить целостность и произвести типичный конечный результат, в то время как ни одна сложная трехмерная машиноподобная система не может остаться единым целым после произвольного удаления ее частей.

Этот аргумент открыт для возражения, что он мо­жет быть сейчас или когда-нибудь в будущем признан недействительным и опровергнут развитием техно­логии. Но, по крайней мере, до сих пор он не был опро­вергнут. Например, хотя компьютеризованные кибер­нетические системы могут адекватно отвечать на функциональные нарушения некоторых типов, они де­лают это на основе фиксированной структуры. Но они не могут регенерировать свою собственную физичес­кую структуру: например, если части компьютера раз­рушены наугад, сама машина не может ни заменить их, ни продолжать нормально функционировать. Другое создание современной технологии, имеющее отношение к делу, это голограмма, у которой могут быть удале­ны части, но при этом она все еще может давать полное трехмерное изображение. Однако голограмма способ­на это делать, только если она является частью больше­го функционирующего целого — лазера, зеркал и т. д. Эти структуры не будут регенерировать после разру­шений произвольного характера, например после того, как лазер разбит.

Дриш полагал, что факты регуляции, регенерации и репродукции показывают, что в живых организмах есть нечто, что позволяет им оставаться целым, хотя части физического целого могут быть удалены; оно (это нечто) действует на физическую систему, но не является ее частью. Он назвал этот нефизический при­чинный фактор энтелехией. Дриш считал, что энтеле­хия организует и контролирует физико-химические процессы, протекающие при морфогенезе; по его мне­нию, гены ответственны за обеспечение материальных средств морфогенеза — направляемых для этого хими­ческих веществ,— но само направление их (в нужные места) производится энтелехией. Понятно, что на мор­фогенез могут влиять генетические изменения, кото­рые изменяют средства морфогенеза, но это не дока­зывает, что его можно объяснить просто на языке генов или химических соединений, которые синтези­руются с помощью этих генов. Подобным же образом нервная система обеспечивала средства для действий животных, но энтелехия организовывала активность мозга, используя его как инструмент, так же как это делает пианист, когда играет на фортепиано. Опять же, повреждение мозга может влиять на поведение, так же как повреждение фортепиано может влиять на музы­ку, исполняемую пианистом; но это доказывает только, что мозг является инструментом, необходимым для поведения, как фортепиано является инструментом, необходимым для игры пианиста.