|
“Довод сводится к традиционному предположению: то, чего не наблюдалось, не существует. Это подразумевает, что мы знаем все”.[42] Правда, же, в том, что мы никогда не можем быть уверены в выявлении всех альтернатив ряду допущений или даже в правильности всех выявленных элементов, входящих в любую данную ситуацию. Открытия в связи со свойствами скалярного движения, изложенные в данном томе, демонстрируют не только то, что Эйнштейн ошибался в своем допущении “другого пути нет”, но и то, что “единственный путь”, который ему удалось увидеть, – неверная альтернатива. Как замечал один наблюдатель: “В своей теории относительности он (Эйнштейн) правильно начал с общепринятого допущения, что время – это то, что вы считываете с часов”.[43] На самом деле, такое “допущение” – это определение времени в целях развития мысли Эйнштейна, и на этом основании придраться к нему невозможно. Но после такого определения, он пятится назад, и допускает, что “время”, определенное таким образом, является и “временем”, входящим в уравнение движения. Нет никакого свидетельства правомочности такого утверждения. На низких скоростях согласование имеет место, но если часовое время распространить на все движение, идентичность двух концепций “времени” можно было бы проверить теми же принципами идентификации, обсужденными ранее в данной книге. Но на высоких скоростях такого согласования нет. Вывод, сделанный на основе расхождения таков: “время”, определяемое часами, не может отождествляться со “временем”, входящим в уравнение движения. В случае идентификации звезд и планет, обсужденном в главе 1, если обнаруживалось, что при каких-то условиях свойства этих объектов отличаются от свойств материи, тогда определение их как совокупностей материи больше не приемлемо. Но Эйнштейн не принял вердикт наблюдений и вместо того, чтобы осознать, что они отрицают допущение идентичности двух концепций “времени”, он придумал изменчивость вовлеченных величин. На последующих страницах данного труда природа “времени”, входящего в уравнения движения, будет определяться из фактических допущений. Будет продемонстрировано, что оно (за исключением некоторых случаев) не эквивалентно “времени”, регистрируемому часами, тот же вывод, сделанный на основе упомянутого расхождения. Само появление такого вывода, невзирая на то, как он получен, и не зависимо от его правомочности, автоматически устраняет утверждение Эйнштейна, Милликана и научного сообщества в целом, что “другого пути нет”, поскольку проясняет способ объяснения, основанный на другой концепции времени. — 31 —
|