Око духа. Интегральное видение для слегка сдвинувшегося мира

Так в большей части его изложения в «Бесценной жемчужине» развитие эго справедливо рассматривается как приращение Сущности, а не убывание Сущности. «По мере своего роста и развития, эго ослабляет механизмы защиты, приобретая большую гибкость, пластичность и, следовательно, большую открытость для существенных [Сущность] восприятий» (стр. 136). «Конечно, [Сущность] проявляется все чаще по мере роста ребенка» (стр. 159). «Итак, это один процесс эволюции от начала развития эго до финальных стадий духовного просветления» (стр. 161). И это его базовая модель типа Ауробиндо/Уилбер-II, с которой я в значительной степени согласен.

(Что касается «облаков великолепия, которые все больше забываются по мере развития эго или фронтального развития, то это психическое/душевное осознание будет угасать по необходимости. Ничто из того, что эго делает или может делать, или не делает, не остановит и не предотвратит эту амнезию. Другими словами, эта весьма специфическая утрата не обусловлена эго или развитием эго. Согласно тибетцам, эта утрата — дело решенное; как говорят христианские мистики, ребенок рождается в грехе — он не рождается в Сущности, и грех не прививается ему матерью. Скорее это предшествующая утрата, инициируемая в инволюции отдельной самостью, замыкающейся в себе перед лицом бесконечности. Это замыкание завершится непосредственно в материальном теле в пренатальный период. Поскольку в развитии эго не может случиться ничего, что бы могло остановить этот процесс, само развитие эго ни в чем винить нельзя. Фронтальное эго — это часть подъема назад к восстановлению Источника. Эго становится «грехом», лишь когда оно сохраняется дольше положенного ему времени. То есть эго — это герой доэгоического и эгоического периодов развития. Только на постформальной и трансэгоической стадиях — начинающихся в раннем взрослом возрасте — эго действительно становится «проблемой». Но просто называть эго «болезнью» — это все равно что называть желудь больным дубом. Это проблема не «нет», а «пока нет».)

У меня есть еще несколько (незначительных) критических замечаний, которые я кратко упомяну, прежде чем перейду к весьма позитивной оценке сильных сторон Алмазного Подхода.

• Сосредоточиваясь, главным образом, на осевой точке 2 и ранней фазе отделения-индивидуации, Али, как правило, игнорирует или недооценивает важность других промежуточных осевых точек как в индивидуальной, так и коллективной сфере. При акценте на объектных отношениях кажется, что все «основное действие» заканчивается к трем годам. Но при этом от внимания ускользают поистине решающие осевые точки и формы развития, которые еще предстоят впереди (в особенности осевые точки 3, 4 и 5).
• Точно так же Алмазный Подход, по-видимому, игнорирует революцию Пиаже, который учил нас, что серьезные психологические потрясения продолжают происходить значительно позже трехлетнего возраста. К примеру, один из классических экспериментов Пиаже ясно показал, что маленькие дети не могут ставить себя на место другого до шести-семи лет. Разумеется, подлинная любовь включает в себя заботу и уважение по отношению к точке зрения другого. Если бы Али принимал во внимание учение Пиаже, он не стал бы так поспешно приравнивать практикующий нарциссизм двухлетнего возраста к Неотъемлемой Любви.
• Али мог бы чуть более щедро признавать заслуги многих предшествовавших ему трансперсональных теоретиков (на пример, Уошберна, Энглера, Александера). Большинство из основных принципов Али фактически были опубликованы за 10–20 лет до выхода его работ.

Высказав это, я бы хотел закончить свой обзор изложением сильных сторон Алмазного Подхода.