|
Увы, и поныне, когда многие экотеоретики обсуждают книгу «Пол, экология духовность», то говорят лишь о том, как я исказил Эмерсона и Плотина (я уже отвечал на это ложное обвинение в «Оке Духа», гл. 11, примечания 1, 2 и 3), и в качестве доказательства указывают именно на эти мелочи. Прискорбно, что это позволяет им игнорировать не только мою основную и существенную критику, но и критику самих Эмерсона и Плотина, направленную против мистицизма природы (и потому против почти всех современных форм экопсихологии, глубинной экологии, экофеминизма и неоязычества). Вот взятое из «Ока Духа» резюме общепризнанной интерпретации точки зрения Эмерсона: 1) природа — не Дух, а символ Духа (или проявление Духа); 2) само по себе чувственное осознание не раскрывает, а затмевает Дух; 3) для раскрытия Духа необходимо Восходящее (или трансцендентальное) течение; Дух может быть понят только при выходе за пределы природы (то есть Дух имманентен природе, но полностью раскрывается только в превосхождении природы, короче говоря, Дух превосходит, но включает в себя природу). Эти положения безоговорочно признают все исследователи Эмерсона. И Плотин бы полностью согласился с ними. Поэтому забудьте мою критику этих экологических движений: и Эмерсон, и Плотин осудили бы — как верные, но частичные и потому не подлинно холистические — практически все разновидности экопсихологии, поклонения Гайе, неоязычества, глубинной экологии и экофеминизма. Мои критические замечания просто конкретизируют их критику. Но многие экофилософы пытаются избежать всей этой убийственной критики, сосредоточиваясь на том, как в «Поле, экологии, духовности» «искажены» мысли тех, от кого она первоначально исходила. Главная причина, по которой я об этом упоминаю, состоит в том, что, если бы экопсихология была более последовательной в своих важных попытках понять Мировую Душу, она могла бы в своем заслуживающем уважения духовном проекте пойти еще глубже — в подлинно надличностные области тонких, каузальных и недвойственных явления. Но чтобы это сделать, она должна перестать цепляться за грубый сенсомоторный мир так, будто он представляет собой единственную фундаментальную реальность Космоса. Существуют более глубокие области, более высокие события, более широкие восприятия — от грубых до тонких, каузальных и недвойственных, — ожидающие тех, кто проникнет в Мировую Душу и найдет ее Свидетеля, а оттуда — Один Вкус. На этом этапе величественные обещания экофилософий могли бы достичь своего осуществления и завершения в Одном Вкусе, который зачастую с самого начала был их замечательным интуитивным предвидением. — 133 —
|