|
раннего детства, которые уже были мне знакомы по предыдущим сеансам. Потом образы стали принимать вид маленьких, похожих на скелетики существ, которые плавали в пустоте в поисках еды, но не находили её. Пустота, а не исполнение. Тощие птицы, высматривающие пищу в пустом гнезде. Какое-то ощущение, как будто я и мои братья одни, стоим и смотрим, что идти некуда. В какой-то момент я погрузилась в свою печаль. Печаль была тем заполоняющим настроением, что шло из моего самого раннего детства через всю мою жизнь. Я стала осознавать те всё большие и большие усилия скрывать её, чтобы были довольны другие, которые вместо этого, казалось, требовали от меня: "Улыбайся... будь живее... прекрати мечтать!" Потом в ходе сеанса во мне укрепилось чувство, что кто-то избран, чтобы чувствовать во вселенной присущую ей печаль. Что ж, если это я - прекрасно. Я думала обо всех детях, ищущих своих матерей, которых нет рядом с ними. Думала о распятии Иисуса Христа, чувствовала муки Христовы и печаль, которую, должно быть, и он чувствовал. Я представляла, что карма других состоит в том, чтобы ощущать радость, или силу, или красоту - всё что угодно. Почему бы с радостью не принять и печаль? В другой раз я была обложена множеством мягких подушек, и на мне — 512 —
|