|
Все было великолепно. Что мне доставляло удовольствие – это работа, работа для группы. Что касается молитвенности, то были великолепные галлюци??торные пространства. Я сидел на озере и смотрел на солнечную дорожку. Это было красиво, это было необычно. У Мелешонковой Ирины день христианской аскезы начался с того, что она съела кусок черного хлеба и запила его водой. Дальше она так описывает свой день: «Потом я пошла на место для медитации у старой ели на берегу озера. Я просто сидела и согревалась на солнце и разговаривала с водой, солнцем, всем, что меня окружало. Я чувствовала, что у меня еще нет желания и сил стаять столпником. Я поднялась на маленькую горку. Я думала, что это мое место сна и там просто поспала около часа. Ровно в двенадцать часов я пошла искать себе место для аскезы. Я пошла в ту сторону, где еще не была и сказала, что пусть Господь меня ведет сам на этом пути. Я шла медленно по траве, дороге, лесу и нашла небольшую чудесную поляну с большой лиственницей. Здесь я и решила стоять. Под лиственницей было достаточно места, можно было держаться за ее ветки или опереться на ее ствол. Я решила, что я могу позволить себе это, главное стоять на одной ноге и читать молитву. Первый час я читала молитву с некоторым нажимом, проговаривая ее слова. Это было естественно, только губы горели. Второй час стало тянуть в сон, и молитва повторялась внутри с закрытыми глазами. Третий час – почти прилив энергии, и появилось желание читать свою молитву и ту, которую дал Козлов В. Было понимание и осознание красоты окружающей природы, что это никогда не повторится, ради этого стоило стоять на этом месте три часа, чтобы впитать в себя эту красоту. Я разглядывала деревья, их ветки, траву, летающих мух, слушала птиц. Это было чудесно. Когда прошло три часа, я полностью разделась и пошла кругом по поляне, наслаждаясь жарким солнцем, сочной травой, душистыми запахами. Потом я лежала на траве и смотрела на небо, там увидела небольшой злак в форме «звездочки». Как я подумала, и мне стало совсем радостно. Я почувствовала, что природа вся созвучна со мной. Потом я прокатилась семь раз по траве туда и обратно, на которой еще оставалась роса. Я поймала себя на мысли, что это уже язычество, но самое главное, что мне было хорошо. Когда я возвращалась назад, лес стал восприниматься, как совсем родной и знакомый, и даже очень маленький как «свой дом». Возле лагеря я еще гуляла и повторяла молитвы, а так же молилась и в лагере. Благим делом стал настоящий сеанс райки, который я дала своей соседке. Хотя у меня не было особого желания совершать специальное благое дело. Я думала, что когда я молилась за всех в начале дня – что, и было благое дело. Мне очень хотелось, что бы моя молитва дошла до бога, хотя это было естественно. — 97 —
|