|
Утверждение о том, что душевное обусловливает телесное, верно, но односторонне. Можно вновь и вновь видеть, что наоборот — телесное обусловливает душевное. Расширять душевное настолько, чтобы его законы действовали и применительно к телесному, недопустимо. Представление о том, что душевное и телесное — два независимых друг от друга процесса, между которыми существуют только «взаимоотношения», противоречит повседневному опыту. Решение проблемы не находилось, и ясно было только одно: переживание удовольствия, то есть растяжение, нерасторжимо связано с функцией жизни. Тут вмешалось, придя на помощь, мое только что обретенное понимание мазохистской функции. Я рассуждал следующим образом: душевное определяется качеством, телесное — количеством. В первом имеет силу характер представления, во втором — только объем функционирующей энергии. Следовательно, в этом отношении душевное и телесное были различны. Но процессы, происходившие при оргазме, показывали, что качество душевной позиции зависит от величины телесного возбуждения, лежащего в основе этой позиции. Представление о сексуальном удовольствии во время акта в состоянии сильного телесного напряжения является интенсивным, красочным, живым. После удовлетворения оно с большим трудом поддается воспроизведению. У меня перед глазами была картина морской волны, которая, поднимаясь и опускаясь, воздействовала на движение щепки по поверхности моря. Теперь представление о том, что психическое выделяется из глубинного биопсихологического процесса или погружается в него в зависимости от характера процесса, больше не было неясным. Возникновение и исчезновение при пробуждении и засыпании, как мне казалось, были в состоянии выразить этот волнообразный процесс, который плохо поддавался пониманию. Ясно было лишь, что биологическая энергия контролирует как душевное, так и телесное. Господствует функциональное единство. Следовательно, хотя биологические законы и могут иметь силу в психическом, психические особенности не действуют в биологическом. Это заставило критически поразмыслить над фрейдовскими предположениями по поводу влечений. Образное представление является, несомненно, психическим процессом. Существуют неосознанные представления, сделать вывод о наличии которых можно, основываясь на высказываниях. Само неосознанное, по Фрейду, непостижимо. Но при погружении в биопсихологическое оно должно поддаваться постижению с помощью метода, затрагивающего то общее, что господствует над всем биопсихическим аппаратом. Это общее не может быть ни «смыслом», ни «целью». Речь идет о вторичных функциях. При последовательно функциональном подходе становится очевидно, что в биологическом нет цели, существуют только закономерно проявляющиеся функционирование и развитие. Осталась динамическая структура, взаимодействие сил. Это верно применительно ко всем сферам. Такой позиции можно было придерживаться. То, что психология называет «напряжением» и «разрядкой», является противоположностью разнонаправленных сил. Моя идея о пузыре, как бы проста она ни была, вполне соответствовала представлению о единстве физического и психического. Наряду с единством существует и противоположность. Эта идея была ядром моей теории сексуальности. — 159 —
|