Весьма вероятно, что его дед называл эту землю хорошей землей, не только потому, что всякая земная твердь хороша, но, может быть, он знал что-то об этом месте более точное и лишь не успел досказать. Ведь столько и семейных, и государственных обстоятельств остаются случайно недосказанными. Такая всякая возможность недосказанности должна обращать людей к особой осмотрительности и бережности. Недосказанности могут быть случайными, но могут быть и преднамеренными. Если посылающий не убежден в качестве своего вестника, то ведь и не скажет он ему все глубокое значение посылки. Он просто скажет бережно отнести письмо. Но в случае полного доверия он сказал бы ему и всю ценность послания. Так же и дед поселянина, может быть, имел особые причины для своих символических выражений, но, во всяком случае, внуку следовало бы всесторонне подумать, не было ли в сказанной притче о доброй земле скрыто что-то особенное? Много сужденных гор, и медных, и серебряных, и золотых, уготовано. Недаром в сказках люди предупреждаются о царстве медном, о царстве серебряном и о царстве золотом, а то и алмазном. И царевна Марья Моревна знает эти царства и помогает царевичу найти уже для него сужденное. Убеждает его не увлекаться малым, но идти туда, к самому трудному и самому ценному. Имя-то какое сложено сказками “Марья Моревна”. И тут же сказка знает Елену Прекрасную - мудрую и вещую. В сказках ли только уготованы горы сужденные? Наран Обо. 28 июня 1935 г. Среди обсуждения современной жизни кто-то пожаловался на скуку, но другой собеседник воскликнул: “Какой же Вы скучный человек!” Жаловавшийся на скуку начал уверять, что он-то лично не скучен, но обстоятельства его жизни так однообразны и бесцветны, что не он, но обстоятельства жизни скучны. Между тем другой собеседник продолжал настаивать, что не может быть в жизни, в природе таких обстоятельств, которые порождали бы скуку. Он говорил: “Мы сами рождаем в себе эту мертвенность, которую мы называем скукою. Мы сами скучны, а вовсе не жизнь, вовсе не природа”. Третий собеседник припомнил из жизни отшельников Индии, как, не двигаясь от входа своей пещеры, риши ощущали полноту бытия. Четвертый собеседник указал на жизнь Преподобного Сергия Радонежского и Серафима Саровского, спрашивая: “Могут ли такие подвижники вообще ощущать скуку? Знакомо ли им это слово?”. Итак, первый собеседник, неосторожно отнесший скуку к окружающей жизни, получил со всех сторон отпор. Мало того, невольно он дал всей беседе неожиданное для него самого направление. Многими примерами было ясно доказано, что скука есть не что иное, как падение жизненной энергии. Это отсутствие энергии порождается условными устоями, порожденными в нас же самих. Бывает, что люди неправильно употребляют само выражение “скука”. Иногда они хотят в этом выразить свое к чему-то нетерпение. Но ведь и нетерпение уже будет признаком отсутствия дисциплины, которая всегда будет следствием особого напряжения энергии. — 121 —
|