|
Поэтому наш долг помочь им защитить свои новые идеалы, снабдив их наиболее подходящим и серьезным оружием. Ибо им придется не только столкнуться с материалистами и спиритуалистами, но и сразиться со своими собратьями по религии. Последние используют против них весь свой арсенал, состоящий из пугачей библейской казуистики и истолкований, основанных на буквальном понимании текстов и изворотливом переводе псевдо откровения. Они должны быть готовы ко всему этому. Им скажут, например, что в Библии нет ни единого слова, которое подкрепляло бы веру в реинкарнацию или более чем однократную жизнь на этой земле. Биологи и физиологи посмеются над такой теорией и уверят их, что ей противоречит уже сам тот факт, что ни один человек не имеет ни одного даже мимолетного воспоминания о прошлой жизни. Неглубокие метафизики и сторонники беззаботной церковной этики этого века будут серьезно рассуждать, сколь несправедливым было бы наказывать в данной жизни за поступки, совершенные нами в предыдущем бытии, о котором нам ничего неизвестно. Все подобные возражения отметаются и выглядят явно ошибочными для любого человека, серьезно изучающего эзотерические науки. Но что же нам сказать о наших яростных противниках, последователях Кардека, или реинкарнационистах Французской школы, а также анти-реинкарнационистах, т. е., о большей части спиритуалистов старой школы. Тот факт, что первые верят в повторное рождение, но с их собственной грубой, нефилософской точки зрения, делает нашу задачу еще более сложной. Они вбили себе в голову, что человек умирает, и его "дух", после нескольких утешительных визитов к тем смертным, которых умерший оставил, может по своей собственной доброй воле перевоплотиться в кого он захочет и когда он захочет. На их взгляд, девакханический период, продолжающийся не менее чем 1 000, а, как правило, 1 500 лет, — это мучительная ловушка для разума. У них ничего подобного не будет. То же самое думают спиритуалисты. Они в высшей степени философски возражают, что "сие попросту невозможно". Почему? Потому что эта перспектива неприятна для большинства из них, особенно для тех, кто знает о себе, что он персональный аватар, или перевоплощение некоего великого с исторической точки зрения героя или героини последних веков (вероятность появиться на свет от, или среди, отбросов Уайтчепела (лондонские трущобы. — Прим. редактора), для них этот вопрос не стоит). И "это так жестоко", видите ли, говорить любящим родителям, что фантазия о том, что мертворожденный ребенок, их дочка, которая, как они воображают, выросла в "детской" Саммерлэнда, а теперь спустилась вниз и ежедневно навещает их в семейной комнате для сеансов, — это абсурдная вера, независимо от того, есть реинкарнация или нет. Мы не должны оскорблять их чувства, настаивая на том, что любой ребенок, умерший до наступления разумного возраста — когда только он и становится ответственным созданием, — перерождается сразу же после своей смерти, поскольку, не имея личных заслуг или недостатков в любом из своих действий, он не может претендовать на дэвакханическое воздаяние и блаженство. Кроме того, поскольку он не является ответственным, скажем, до семилетнего возраста, вся тяжесть кармических последствий, вызванных его короткой жизнью, падает прямо на тех, кто его выращивает и направляет. Они не хотят слышать ни о каких подобных философских истинах, основанных на вечной справедливости и действии кармы. "Вы оскорбляете наши лучшие, наши самые благочестивые чувства. Прочь!" — вопиют они, — "мы не признаем ваших учений". — 172 —
|