|
не торопясь, но весьма быстро. Достав линейку, он спрятал ее под мундир и, озираясь во все стороны, как бы боясь быть замеченным, прокрался назад из дома на улицу. Это было преступление № 3. Доктор с приятелями последовали, конечно, за ним и очень близко, так как он, очевидно, не замечал никого. Затем он пошел к означенному магнетизером публичному саду. Сад был полон бонн и детей; но та аллея, куда он направился для совершения четвертого и самого ужасного в этот день преступления, была к удовольствию четырех наблюдателей пуста... Воображаемая драма делалась с каждым часом интереснее... У входа в аллею агент остановился и стал считать деревья. Он находился в видимом затруднении. По мнению врача, мысль, переданная им агенту, не довольно ясно отражалась в голове субъекта; он не знал, на какой стороне аллеи ему следовало увидать жертву. Но он колебался недолго. Не найдя того, что он искал на правой стороне, он стал считать деревья на левой и вдруг, нагнувшись, совсем прилег на землю. Он вероятно увидел садовника и приготовился убить его... Он походил в эту минуту на дикого зверя, - рассказывали очевидцы. Его крепко стиснутые зубы и полуоткрытый рот, его широко открытые глаза, выражавшие, невзирая на их стеклянную неподвижность, нечто дикое, жестокое и решительное: все это, взятое вместе, испугало своей реальностью экспериментаторов. Но их страх скоро перешел в ужас, когда их субъект стал разыгрывать с поразительной верностью действие воображаемого зверского убийства. Он стал подкрадываться к невидимому для всех, кроме его одного, садовнику, тихо и осторожно, то припадая низко к земле, то выпрямляясь и делая огромные прыжки. Наконец, он достиг означенного дерева и, вынув линейку из-за пазухи, ринулся на жертву и вонзил линейку три раза в воздух. Нагнувшись как бы над телом, он долго смотрел на него, вытирая все время линейку от крови, которая была для него такою же, вероятно, реальностью, как и он сам для наблюдавших за ним. Словом, он исполнил до малейших подробностей задуманную врачом драму. Вырыл воображаемою лопатой воображаемую яму и зарыл в ней несуществующее тело. Потом он вышел из саду и пошел по направлению к полицейской префектуре. Но тут драма оборвалась, и эпилог не мог быть разыгран. Он встретился лицом к лицу со своим начальником, которого, впрочем, не узнал. Комиссар, видя, что он не обращает на него внимания и не отвечает на его зов, подозвал двух полицейских и велел его арестовать. Но тут проявилась во всей своей ужасной реальности сила месмеризма, — 107 —
|