|
"Первоначальном откровении", источнике всех, когда-либо существовавших, учений. Отцы церкви должны стать истинными духовными пастырями народа, проводя в жизнь основы Живой Этики, встречаемые в каждом учении Света. Опасно отставать от растущего и эволюционирующего сознания, опасно отрицать нахождения и достижения науки, которые сейчас, в силу нагромождающихся событий, остаются еще одиночными проявлениями. Но не за горами, а за плечами время, когда эти проявления объединятся и предстанут, как неопровержимые факты. Неужели мы будем брать пример с тех невежественных кардиналов, которые готовы были сжечь на костре Галилея за его утверждение о вращении Земли? Потому нужно усмотреть в Заветах именно то, что так согласуется с новейшими нахождениями науки, а не поддерживать, что было искажено и приспособлено для различных целей. Нужно со всею честностью, со всею искренностью и просветленным сознанием изучать Заветы, отбросив все позднейшие толкования, настолько затемнившие первую основу, что, действительно, "вместо прекрасных Ликов, остались лишь запыленные гримасы". Потому так приветствую Ваш труд и Вашу деятельность, постепенно и осторожно вкладывающие в сознание масс очищенные основы великих Заветов. Конечно, ошибки на пути следования Свету неизбежны, ибо кто же совершенен? Но все зависит от их качества и нашего отношения к ним, и от прочности связи с Иерархией. Пасть в пропасть может лишь отказавшийся от Света и тем порвавший связь с Иерархией. Так ужасен путь предателей. В предыдущем Вашем письме я не досмотрела последний важный вопрос о страдании сердца, потому отвечаю на него. Страдание, во всех случаях, можно считать благом, ибо оно утончает наши чувствования и научает великому состраданию. Одна радость не может дать глубины чувствам, потому необходимо совмещение этих двух антиподов для завершения пути. Сердце окаменевшее недостойно своего названия Солнца Солнц. Сердце окаменевшее, не звучащее всеми фибрами своими на радость и страдания окружающих, не может принадлежать ученику, идущему по пути Света. Именно, при совершенствовании, вся гамма чувств настолько утончается, что сердце высокого ученика на последней ступени иногда представляет собой, как бы рану, часто он физически ощущает ее жгучую боль. Только чувствительность эта не столько о себе, сколько о других и общем благе, которое для некоторого типа людей является "пустым словом". Особенно тяжка всякая грубость. Думаю, что многие не совсем отдают себе отчет, что подразумевают они под словом "окаменевшее сердце". Возможно, — 86 —
|