|
Спрашивающий. Однажды я слышал, как один из Ваших членов заметил, что Мировое Божество, будучи везде, как в сосудах достойных, так и недостойных, присутствовало, таким образом, в каждом атоме пепла моей сигары! Это ли не отъявленное богохульство? Теософ. Я так не считаю, ибо простую логику можно легко расценить как богохульство. Если мы собираемся исключить Вездесущий Принцип из одной единственной математической точки Пространства, из частички материи, занимающей любое мыслимое Пространство, можем ли мы рассматривать его как бесконечное? Спрашивающий. Верите ли Вы в молитву, молитесь ли Вы? Теософ. Мы — нет. Мы действуем, вместо того, чтобы говорить. Спрашивающий. Вы не молитесь даже Абсолютному Принципу? Теософ. Зачем? Будучи весьма занятыми людьми, мы едва ли можем позволить себе тратить время на обращения со словесными молитвами к чистой абстракции. Непознаваемое допускает связи только в своих частях между собой, но не существует, если дело касается каких-либо конечных отношений. Видимая Вселенная в своем существовании и проявлениях зависит от своих, действующих друг на друга, форм и их законов, а не от молитв и молящихся. Спрашивающий. Вы вообще не верите в действенность молитвы? Теософ. Не той молитвы, заученной, многословной и повторенной чисто внешне, если под молитвой Вы подразумеваете внешнюю просьбу к неизвестному Богу, как адресату, Богу, торжественно возведенному на престол евреями и популяризированному фарисеями. Спрашивающий. Но существуют ли другие виды молитв? Теософ. Несомненно; мы называем ее ВОЛЕЙ-МОЛИТВОЙ, и она является скорее внутренней командой, чем просьбой. Спрашивающий. Тогда кому же Вы молитесь таким образом? Теософ. Нашему "Отцу Небесному" — в его эзотерическом смысле. Спрашивающий. Это нечто отличное от того, что вкладывается в это понятие в теологии? Теософ. Именно так. Оккультист или теософ адресуют свою молитву своему Отцу Который в тайне (прочтите и попытайтесь понять гл. VI, стих 6, Евангелия от Матфея), а не над-космическому и потому конечному Богу; этот "Отец" находится в самом человеке. Спрашивающий. Значит, Вы делаете из человека некоего Бога? Теософ. Пожалуйста, говорите "Бога", а не "некоего Бога". В нашем понимании внутренний человек и есть тот единственный Бог, которого может знать человек. И как может быть иначе? Примите наш постулат, что Бог — это распространенный повсюду бесконечный Принцип, тогда как может человек избежать того, чтобы не быть полностью впитанным Божеством и в Божество? Мы называем нашим "Отцом Небесным" ту божественную Сущность, которую мы осознаем внутри себя, в нашем сердце и духовном сознании и которая не имеет ничего общего с антропоморфной концепцией, которую мы можем создать из нее в нашем физическом мозгу или его воображении: "Разве ты не знаешь, что ты являешься Храмом Господним и что Дух Божий пребывает в тебе?"* Но, не позволяйте никому антропоморфизировать эту Сущность в нас. Не позволяйте никакому Теософу, если он будет настаивать на вечной, не человеческой, истине, говорить, что этот "Бог, Который в тайне" принадлежит или отличен от конечного человека или бесконечной Сущности — ибо все является одним. И молитва, как только что отмечалось, — не просьба. Это скорее таинство, оккультный процесс, в результате которого конечные и обусловленые мысли и желания, которые не могут быть восприняты Абсолютным Духом, который необусловлен, переводятся в духовные устремления и волю; причем этот процесс называется "духовной трансмутацией". Сила наших пламенных устремлений превращает молитву в "философский камень" или то, что превращает свинец в золото. Единственная однородная сущность, наша "Воля-Молитва" становится активной и созидающей силой, производящей действия, согласно нашей воле. — 38 —
|