Феномен человека

Человек несомненно наделен двойным набором чувств: материальными, или физическими, – их можно спокойно предоставить изучению физиологии, и субматериальными, или духовными, всецело принадлежащими области психологической науки. Латинское слово "sub", – пусть это будет правильно понято, – употреблено здесь в смысле диаметрально противоположном тому, который ему придают, например, в химии. В нашем случае оно является не предлогом, но приставкой, как например, "субтонический" или "суббасовый" в музыке. Поистине как совокупный звук природы явлен единым определенным тоном, основной нотой, вибрирующей сквозь вечность и из нее, имеющим неоспоримое существование per se и тем не менее обладающим ощутимой высотой, хотя и лишь для "абсолютно тонкого слуха"[50], так и для наблюдателя конкретная гармония или дисгармония человеческой внешней природы целиком зависит от характера основной ноты, задаваемой внутренним человеком для человека внешнего.

Именно духовное Эго, или же духовное Я, служит фундаментальной основой, определяющей тон всей жизни человека – этого самого капризного, ненадежного и неустойчивого из всех инструментов, более других нуждающегося в постоянной настройке; и только голос его, подобно педали органа для самых низких звуков, пронизывает мелодию всей его жизни, будь его тона приятными или резкими, гармоничными или какофоническими, легато или пиццикато.

Стало быть, говорим мы, человек кроме физического имеет также и мозг духовный. Степень восприимчивости первого всецело зависит от его физической структуры и развития, а с другой стороны, он полностью подвластен мозгу духовному, поскольку только духовное Эго в соответствии с тем, склоняется ли оно больше к двум своим высшим принципам[51] или же к физической оболочке, может более или менее живо запечатлеть на материальном мозге восприятие вещей чисто духовных и нематериальных.

Следовательно, лишь от остроты ментальных ощущений внутреннего Эго, от степени духовности его способностей зависит передача отпечатков сцен, которые воспринимает его полудуховный мозг, слов, которые он слышит, и того, что он чувствует, дремлющему физическому мозгу внешнего человека. Чем выше духовные способности человека, тем легче для Эго пробудить дремлющие полушария, побудить к активности сенсорные ганглии и мозжечок и запечатлеть на физическом мозге, всегда находящемся в состоянии полного бездействия и покоя во время глубокого сна человека, живой образ передаваемого предмета. Что касается чувственного, недуховного человека, того, чей образ жизни и животные наклонности и страсти совершенно разорвали связь пятого принципа, или животного астрального Эго, с его высшей "духовной душой"; а также того, чей тяжкий физический труд настолько истощил материальное тело, что он временно стал нечувствительным к голосу и прикасанию своей астральной души, то во время сна мозг обоих этих людей пребывает в полном состоянии анемии (sic), или же абсолютной бездеятельности. Такие лица редко, если вообще когда-либо, будут видеть сны, а менее всего "видения, сменяющие друг друга". В первом случае, по мере того как близится момент пробуждения и сон становится более легким, начинают происходить ментальные изменения, их составляют сны, в которых ум не играет никакой роли; полупроснувшийся мозг предлагает лишь картины, являющиеся только туманными, гротескными репродукциями животных привычек; тогда как в последнем, если только человек не поглощен некой исключительной мыслью, неистребимый инстинкт активных привычек не позволит ему пребывать в том состоянии полудремы, во время которого с началом возвращения сознания мы видим различного рода сны, и тотчас же разбудит его, без всякой интерлюдии. С другой стороны, чем более духовен человек, тем более подвижна его фантазия и тем больше вероятность получения во сне правильных запечатлений, передаваемых ему его всевидящим и вечно бодрствующим Эго. Духовные чувства последнего, свободные от вмешательства физических чувств, находятся в непосредственной тесной связи с его высшим духовным принципом; а тот, хотя per se и квазибессознательный, будучи частицей всецело бессознательного, ибо совершенно нематериального Абсолюта[52], все же обладает присущими ему всезнанием, вездесущностью и всемогуществом, и, как только чистая сущность приходит в соприкосновение с чистыми сублимированными и (для нас) невесомыми материями, отчасти наделяет этими свойствами столь же чистое астральное эго.