|
Нью-Йорке и в 1874 г. в Британии, но пока они еще не успели сжечь ни одного трупа. Полковник был членом нью-йоркского общества. Он решил, что может убить двух зайцев, предварив кремацию покойного де Пальма специальной теософской заупокойной службой. Трудностей на этом пути было множество. Прежде всего возникли проблемы с тем, каким способом сжечь тело. Крематориев в Америке не существовало, а сжигать барона на большом костре в индийском стиле казалось неприличным. Кроме того, городской совет Нью-Йорка отнесся ко всей этой затее с большим подозрением. Пока Олькотт пререкался с властями, набальзамированное тело барона лежало непогребенным и неотпетым. В конце концов, члены Общества кремации тоже испугались и пошли на попятную, решив не компрометировать себя связью с сомнительной мадам Блаватской и ее новой религией. Олькотт был вынужден на собственные средства сложить печь. Все это многотрудное предприятие завершилось неожиданным успехом: набальзамированное тело сгорело быстро и легко, что сыграло свою роль в популяризации нового обычая. Похоронный обряд вызвал не меньше проблем, чем сама кремация. О церковной службе, разумеется, не могло быть и речи. Поэтому полковник арендовал зал и самостоятельно разработал экуменическую литургию и подходящие к случаю молитвы. Однако торжественная церемония обернулась фарсом. Публика не поняла и осмеяла ритуал. Поднялся ужасный гвалт, когда во время одной из молитв, описывающей Бога как "Несотворенную Первопричину", некий методистский священник вскочил с места с криком: "Это - ложь!" И все же затея Олькотта привлекла внимание прессы. Полковник, очевидно, не сомневался, что даже комическая пародия на церемонию, напечатанная в нью-йоркской газете "Уорлд", будет полезна для своеобразной пропаганды теософии. Завещание барона, передававшее Олькотту замки и земли в Европе, оказалось пустышкой: покойник не оставил денег даже на то, чтобы оплатить кремацию. Единственной полезной вещью в сундуке де — 71 —
|