|
Со второй осознанностью ум падает в безначальность, анутапанна; теперь очень трудно будет вернуть его обратно. Вы можете вернуть его обратно, но он не вернется сам по себе. Нет ничего невозможного в том, чтобы вернуть его обратно, но это нелегко. С Гурджиевым работа продвинулась еще глубже. И Тантра говорит, что существует третья осознанность: “осознанность номер три”. Что такое “осознанность номер три”? Когда вы забыли об объекте и о субъекте, и существует просто чистая осознанность. Вы не сконцентрированы ни на чем — просто парящая чистая осознанность; не внимательные к чему-либо, а просто внимательные, несфокусированные, расконцентрированные. При первой осознанности вы концентрируетесь на объекте. При второй осознанности вы концентрируетесь на как на объекте, так и на субъекте. При третьей осознанности вы отбрасываете всю концентрацию, вы просто бдительны. Это третье ведет вас к состоянию не-ума. He-память есть традиция истины, и ум, который стал не-умом, есть высшая истина. Тантра выделяет два пути истины: первый называется гипотетической истиной, виявхарика; второй называется высшей истиной, пармартхика . Гипотетическая истина называется таковой только названия ради: ее называют истиной потому, что она похожа на истину. Это действительно так; в ней есть некий проблеск истины. Это почти как то, что кто-то покажет вам мою фотографию, и вы скажете: “Да, это истинная фотография”. Но что вы подразумеваете под “истинной фотографией”? Как фотография может быть истинной? Утверждение, что фотография истинна, просто означает то, что она похожа на оригинал. Фотография сама по себе неистинна — все фотографии неистинны, это просто бумага. Как я могу быть на бумаге, как я могу быть бумагой, как я могу быть линиями? Даже истинная фотография — это только фотография. Но, говоря: “Это правдивая фотография”, мы говорим, что да, она похожа на оригинал. Я слышал один анекдот... Очень красивая, но болтливая женщина пришла в гости к Пабло Пикассо и очень много говорила. Пабло Пикассо стало скучно, но она была очень богата, поэтому в любом случае он не мог выставить ее за дверь. Она очень часто покупала его картины, поэтому он вынужден был слушать. А она продолжала, продолжала и продолжала. Наконец она сказала: — Как раз на днях я видела вашу фотографию в доме моих друзей. Она была настолько живой! Я полюбила ее так сильно, что поцеловала. Пикассо сказал: — Подождите! Она поцеловала вас в ответ? Женщина сказала: — Что вы говорите? Вы что, с ума сошли? Как фотография может поцеловать вас в ответ? — 288 —
|